Горец. Вверх по течению

— Всегда желала лечь под героя. А по жизни встречались либо брехуны, как мой муж, либо настолько калечные, что для постельных утех совсем не годились. Да и кого можно встретить в санитарном поезде — только раненых и увечных. Спасибо тебе, герой, за исполнение девичьих грез.

Я, ласково поглаживая плоский девичий животик, другой рукой нежно вывернул из ее кулачка свое оружие. И с облегчением выдохнул. Идиот, надо было хотя бы патроны вынуть заранее, а то стрельнула бы она в порыве страсти… и… даже думать не хочется, что могло бы случиться.

— Одевайся и иди на свое место, — заявила девушка, по-прежнему не открывая глаз. — Сюда в любой момент могут прийти.

Я натянул кальсоны и брюки, так и оставшиеся висеть все это время на сапогах. Огляделся в поисках остальной своей одежды. По всему большому купе раскиданы предметы дамского туалета. Я и не подозревал, что их так много в это время. Наконец нашел свою нижнюю рубашку, китель, портупею и быстро оделся.

Девушка так и оставалась полулежать на кресле, не открывая глаз. Ее пробило на негу.

— Поцелуй меня и иди, — томно заявила незнакомка, которая так и не открыла мне своего имени.

Я выполнил ее просьбу, ощутив на кубах соленый привкус свежей крови, и она с охотой ответила на мой поцелуй и с сожалением оторвалась от моих губ.

— Встреч со мной больше не ищи… мой герой.

Выйдя в коридор, я осторожно прикрыл за собой дверь купе.

Переходя через вагонные тамбуры, овеваемый встречным потоком воздуха из широких щелей, я впервые в жизни захотел закурить.

Паровоз протяжно загудел где-то впереди состава.

Я без сил плюхнулся на облюбованную ранее полку.

Что это было?

Укрепрайон раскис везде, кроме тех участков, которые приходились на хвойные леса с песчаным грунтом, там было хоть и сыро, но вполне терпимо — лишняя вода уходила в почву, оставляя слой жидкой грязи всего в несколько сантиметров. А вот там, где окопы были вырыты в суглинках или вообще в глине, — совсем беда.

Хорошо еще, что из-за плохой погоды наступило затишье на фронте. Ни наши войска, ни враг никаких резких телодвижений не делают, даже беспокоящего огня не ведут. Все дружно углубляют окопы дренажными канавами и водосборными колодцами. Чинят то, что было разрушено артиллерией.

Дивизия, что по приказу высшего командования заняла укрепрайон, стояла тут насмерть, но сама вперед не лезла. Ее боевая задача была второстепенная — не дать обойти форты на линии железной дороги. Вот они и стояли по колено в воде. Блиндажи залило. Личный состав успел обовшиветь. Смены войск в поле не происходило четыре месяца подряд. Бардак…

Вахрумка по приезду на место, едва соскочив с патронной двуколки, сразу пошел представляться местному начальству.

Я же самостоятельно прошарился по окопам с местными унтерами, потом пил с ротным фельдфебелем в его блиндаже привезенный мной пунш. В результате Вахрумка о действительном положении дел знал не более четверти мной собранных сведений. Я солдатам свой. Первый награжденный на этом месте. Не фон-барон какой, такой же крестьянин, как и они. Чего меня стесняться? Так что языки солдат при мне не зажимались, как при опросах Вахрумки в присутствии их ротных командиров.

Да и Вахрумку больше интересовал не солдатский быт, а тактическое применение инженерных сооружений. Зря он так… Еще месяц, и накопится в людях усталость. Солдатам осточертеет эта грязь, сырость и отсутствие нормального отдыха, и тогда разное может случиться.

Однако опыта окопной войны тут пока не было. Ни у кого. Чтобы что-то менять, надо на собственной шкуре ситуацию прочувствовать. Восточные генералы, усвоив опыт применения шрапнели, больше не кидают солдат в атаку батальонными колоннами, как в самом начале войны. Но вот гнать их на убой под пулеметы плотными цепями у них пока здорово получается. Генералы, видно, считают, что у царя людей и так много, а бабы еще нарожают.

Результатом инспекции стали дополнения в нормативы устроения брустверов, окопов и блиндажей. Обустройство пещерок в стенках траншей для складирования боеприпасов и сбережения их от сырости. Оформление стрелковых ячеек, выдвинутых из общей траншеи, подсмотренных у толковых пехотинцев: со ступенькой, бермой и пробитым сектором обстрела непосредственно в земляном бруствере. Солдатское творчество по улучшению позиций под себя казалось неисчерпаемым.

Давнее тактическое утверждение Вахрумки, что такие укрепления необходимо строить всегда и везде на возвышенности, уступая врагу любые низины, подтвердилось на практике. Полковые разведчики сообщили, что в окопах восточной армии, в низине, воды уже по пояс, а все пространство вокруг стремительно превращается в подобие мелкого болота. Окружающие же наши позиции вековые болота, по словам местных хуторян, проходимыми станут только после больших морозов. И то не везде.

По собственной инициативе пехота установила не только третий ряд кольев колючей проволоки, как предписывало наше «Наставление», но и четвертый. Была бы проволока, они бы и пятый ряд поставили.