Горец. Вверх по течению

Перевернул его и протянул ко мне рукоятью так, чтобы была видна выгравированная на крестовине эфеса надпись «За храбрость». В дополнение с ручки кортика свисал темляк из муаровой ленты цветов Солдатского креста.

— Савва Кобчик, за спасение командира моего воздухоплавательного отряда, сопряженное с риском для собственной жизни, я награждаю вас этим золотым оружием. Носите с честью.

Я взял кортик в руки. Нажал на кнопку стопора и чуть вынул блеснувшее сизым холодом лезвие из ножен. Склонился и поцеловал клинок. Предательская слеза покатилась из уголка правого глаза. Горло словно перехватило. Надо было что-то сказать, но я не мог. Как онемел.

Король терпеливо ждал.

— Моя жизнь принадлежит вам, ваше величество, — наконец-то хрипло разродился я нужной благодарственной фразой.

— Смотри, Онкен, сразу видно настоящего горца, — улыбнулся король. — Когда я его награждал военным орденом, он так не волновался. А вот хороший клинок для них все…

Внесли три серебряных кубка и бутылку вина.

— За тебя, Савва Кобчик. За твою верную службу мне, — произнес король тост, слегка подняв в мою сторону свою емкость, и с удовольствием выпил.

— Один вопрос еще, ваше величество.

— Ватяй, Савва. Сегодня я добрый.

— Что за четыре тысячи золотых в банке на мое имя, якобы полученные от врага, которыми меня обличали?

Король и его адъютант даже не засмеялись, а заржали, как полигонные стирхи.

— Это твои деньги, Кобчик, — ответил мне адъютант вместо короля. — Законные. Лицензионные выплаты за использование твоих патентов на экономичные печки «Булерьян» и «самовары Кобчика». Ты можешь ими свободно распоряжаться после выплаты десятипроцентного налога.

И тут я тупо ляпнул:

— А печка «буржуйка»?

Мои гости опять засмеялись.

— Такие примитивные печки уже были изобретены до тебя, — ответил мне король. — Не огорчайся, еще чего-нибудь изобретешь нам полезного. Кстати, с тебя самовар в подарок мне. Но чтобы он был особенный, не такой, как у других. Чтобы во дворце не стыдно было его держать. Что тебе для этого нужно?

— Листовое серебро, олово и труба из нержавеющей стали, — ошарашенно ответил я на автомате.

В голове прыгала шальная мысль о том, что я теперь не только свободен, но и неприлично богат.

— Еще вопросы? — спросил король.

— Да, есть, ваше величество. Что означает этот аксельбант и эта новая форма на мне?

— Аксельбант этот означает, что ты теперь мой флигель-адъютант и всегда имеешь возможность обратиться ко мне напрямую. Как лично, так и письменно. Мое око, так сказать. А форма… Я перевел тебя в гвардейскую артиллерию. Давай свое последнее пожелание, и мы пошли. Пора, однако.

Я набрался духа и попросил заветное:

— Ваше величество, переведите меня служить в Королевский воздухоплавательный отряд. Мечтаю о небе.

— Видал, Онкен, мечтает он… — наигранно возмутился король. — А кто бронепоезд до ума доведет? Его в третьем же бою расколошматили из полевых орудий.

— Ваше величество, но я писал в рапорте, что это только противопульная и противоосколочная защита, — поспешил я оправдаться.

— Кобчик, моим указом ты назначен командиром бронепоезда «Княгиня Милолюда». С тебя новый проект и его претворение в жизнь. У тебя на это полный карт-бланш от меня, но это должен быть настоящий боевой бронепоезд. Бронепоезд прорыва. Бронепоезд наступления. Любые инженеры и любые материалы. И старый также починишь. Давай другое свое желание, и я пошел.

— Я хотел бы отпуск по лечению провести дома, в горах, ваше величество.

— Нет проблем. Как только будет утвержденный проект бронепоезда, так сразу. Отпуск, кстати, тебе все равно положен по ранению. Но я так и не услышал желания… Хочешь обидеть своего короля?

— Ваше величество, присвойте наконец чин майора начальнику полигона Многану. Он уже больше десяти лет в капитанах ходит, а должность позволяет…

— Душевный ты человек, Кобчик, — задумчиво сказал король. — Тяжело тебе будет при моем дворе. Ну, будь по-твоему… Можешь поздравить Многана со званием майора. Ну, Онкен, нам пора… Познакомь, кстати, Кобчика с его денщиком. И двинулись.

В камеру по команде вошел коренастый мужик лет тридцати пяти в такой же форме, как и на мне. Встал по стойке «смирно» и отрапортовал:

— Ваше величество, разрешите обратиться к гвардии старшему фельдфебелю.

— Валяй.

— Ваши вещи собраны, господин гвардии старший фельдфебель, прикажете грузить в экипаж?

30

Санаторий действительно оказался очень комфортабельным, хотя и небольшим, но со скромным обаянием настоящей неброской роскоши. Чувствовалось, что над дизайном тут поработал выдающийся художник в соавторстве с ландшафтным архитектором. И это всего лишь гостевой дом загородного охотничьего дворца кронпринца. Отапливался этот дом печками типа «голландок», и на каждого из полусотни пациентов нашлась в нем отдельная теплая комната. Селили сюда исключительно выздоравливающих фронтовиков.