Горец

В комнату входит Давид, тот самый «жених» из клуба. Странно, что имя запомнила, на имена у меня девичья память. Следом с подносом заходит девушка в платке с опущенной головой. Она без каких-либо указаний ставит поднос на стол, молчаливо оставляет меня наедине со вчерашним знакомым незнакомцем.

— Что это все значит? — тихо спрашиваю мужчину. В груди клокочет злость, но мне удается держать себя в руках и не устраивать сцен с криками. Хотя очень хочется, еще бы стукнуть его по голове чем-нибудь, отключится, а я сбегу. Не думаю, что девушка меня задержит.

От его немигающего взгляда становится неуютно, ещё ближе притягиваю ноги к себе. Я не отвожу глаза в сторону, как скромная девственница, но и в упор не смотрю, потому что невозможно долго вынести этот мрачный взгляд.

Возвращается девушка, неся в руках какую-то одежду. Аккуратно складывает её на кровать, уходит. Зачем мне одежда? Мне и в своей хорошо, немного мятая, но это чепуха, дома переоденусь. Вызывающе смотрю в чёрные глаза, давая себе установку, не трусить.

— Поешь, потом переоденься, — приказывает таким тоном, словно я должна послушаться и повиноваться. Ха! И еще три раза ха. Пусть командует другими, но не мной.

— Я не хочу есть, — надменно смотрю на Давида, — Требую, чтобы меня отпустили немедленно! Похищение преследуется законом.

— Можешь идти, — кивает в сторону двери, не проявив на своём смуглом лице никаких эмоций. И все? Так просто? Пошутил надо мной? Сжимаю недовольно губы, но не собираюсь оставаться в этом доме и минуту, особенно с этим малообщительным типом. Быстро вскакиваю с кровати, одергиваю юбку. Босоножки небрежно валяются возле ножек кровати, обуваюсь и с высокомерным видом прохожу мимо мужчины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Обычный дом, среднего достатка. Все мило и уютно без лишнего декора. Аккуратно спускаюсь с крыльца, чувствуя позвонками тяжёлый взгляд Давида, шедшего за мной. Во дворе две женщины, увидев меня, замирают.

Пусть смотрят, мне по фигу. Правда, на их фоне выгляжу, как проститутка, те в юбках в пол, в тонкой футболке с рукавами, с покрытой головой. Моя мини-юбка и провокационный топ, прикрывающий только спереди, совсем не вписываются в семью мусульман. А то, что это они, большого ума не надо. Ничего против этой веры не имею, сама крещенная, о Боге вспоминаю редко.

— Ничего не забыла? — подпрыгиваю от неожиданности, неловко обернувшись. В руках Давида был мой клатч.

— Спасибо, что напомнил.

— Телефон разряжен.

— Вызови мне такси, не пешком же мне идти, — заправляю за ухо волосы, забираю сумочку. Айфон действительно смотрит на меня чёрным экраном. Ладно, детокс от сетей тоже полезен, переживу пару часов без связи. Заодно и папочка поволнуется.

— Боюсь тебе придётся долго ждать. И не факт, что кто-то поедет в такую даль.

— В смысле? — я не жду ответа, бегу к калитке на подгибающихся ногах. Куда меня привезли???

Это полный треш. Я оказываюсь на улице, где вокруг меня одни частные дома, как в деревне, стоящие друг напротив друга. Я вообще не понимаю, где нахожусь, тишина улицы оглушает меня сильнее, чем самый громкий звук в клубах. Паника накатывает на меня, как приступ. Хочу кричать, но стискиваю зубы. Вихрем возвращаюсь во двор.

— Какого хера? — ору во весь голос, хватая Давида за руку. — Где, я черт возьми, оказалась? — дёргаю в свою сторону, краем глаза замечаю, как из соседнего здания с любопытством выглядываю дети.

— За языком следи, — строго выговаривает мне мужчина, грозно смотря в упор. Но я сейчас слишком взвинчена, чтобы обращать внимания на угрозу. — Иначе мне придётся мылом прополоскать тебе рот.

— Да пошёл ты! — не зря мама говорила, что я не умею чувствовать опасность. Не зря, иначе бы меня сейчас не тащили за шкирку, как котёнка. И не засунули с головой в бочку с водой.

— Ты ахринел! — плююсь, с мокрой головы на меня льётся вода. За "ахринел" я получаю по губам. Немного больно, но больше унизительно. Вскидываю руку, её перехватывают и заводят за спину. Свободной рукой упираюсь в мужскую грудь, обтянутую хлопком футболки. Я чувствую, как бешено стучит его сердце. Поднимаю глаза… Что там Дина спрашивала? Ухнуло ли сердце вниз? Ничего подобного. Но определённо что-то между нами щелкнуло. Карие глаза напротив темнеют до черноты, а губы превращаются в тонкую линию.

— Ещё раз я услышу, как ты ругаешься…

— То что? Задницу надерешь? — эх, Алёна, Алёна, ничему тебя жизнь не учит. Нет бы промолчать, ты намеренно дерзишь. Хорошо одно, мы разговариваем тихо, посторонние могут только догадываться, о чем мы тут шепчемся. Голову посещается странная мысль: как мы смотримся со стороны? Наверное, ужасно. С меня все еще капает вода, топ насквозь промок, обрисовывая мою грудь. Мне должно быть прохладно, но мне жарко. Жарко от этого близкого контакта, когда чувствую не только сердцебиение, но и слышу чужое тяжелое дыхание. Скрещиваемся взглядами, и сердце ухает вниз. Неожиданно и непонятно.