Гори

– Капель больше и расстояние между ними длиннее, – перебила она как всегда. – Как раз в человеческий шаг.

Агент Дернович обозрел, что она там нашла, и вынужден был признать (пусть и про себя), что женщина, скорее всего, права.

– Это один из оказавшихся на месте агентов? – предположил он. – Там, в лесу, может быть раненый человек…

– О, не беспокойтесь, – снова перебила его Вулф. – Они все совершенно мертвы.

И показала на бледное, белесое кольцо сбоку от металлической лужи.

– Испарившийся жир, – выдала она, словно с мясником заказ обсуждала. – Плюс… – подняла с асфальта что-то вроде мелкой монетки, – остатки металлической зубной пломбы.

– Иисусе…

– И такое же кольцо я видела в лесу – от второго агента.

– Ну, хотя бы не осталось ни одного фэбээровского трупа, которые пришлось бы объяснять местным…

– Но это, – она снова показала на кровавый след, – более позднее явление. Иначе вспышка бы его полностью испарила.

Она перешла дорогу, внимательно глядя под ноги.

– Точно как я и думал, – проворчал Дернович, следуя за ней.

Еще капли – меньше, реже, но все равно есть, если знаешь, куда смотреть. Исчезают за обочиной.

– Кто-то сбежал, – сказал он.

– Только тот, кому это позволил дракон.

– И с какой же стати он станет кому-то позволять? После того, как походя нарушил столетний пакт о ненападении на людей…

Больше всего его бесили не сами убийства – хотя в расследовании, до сей поры абсолютно бесполезном, они меняли примерно все, – а та тщательность, с которой они были исполнены. Оставим в покое бледные кольца жира и тошнотворные металлические пломбы… – этих двоих, мужчин, коллег, которые явно полезли в пекло без разрешения, забегая вперед, на основании информации, которой они не стали ни с кем делиться… которые точно знали, чем рискуют – их просто-напросто стерли с лица земли, распылили на молекулы. И сделали это твари, которые на протяжении всей его, агента Дерновича, жизни держались подальше от человеческих дел.

Всего какой-нибудь час назад он считал это дело – и необходимость работать на пару с этой Вулф – откровенным наказанием со стороны их нового босса, Катлера. Прикнопить агента, только что добившегося потрясающего успеха в Гаване, к делу с жалкой парой ниточек и еще более жалкими шансами влипнуть в реальные неприятности – ну да, просто потому, что мистер новый босс это может. Девяносто пять процентов личного состава Бюро сейчас прочесывают страну в поисках коммунистических лазутчиков, а он, Пол Дернович, – пожалуйста, торчит в Канаде, охотясь за какими-то дурацкими темными слухами о какой-то старой секте, которую никто и в грош не ставит… и на его, по крайней мере, веку совершенно безвредной.

– Ты же как раз из тех мест, – ласково сказал Катлер (хотя это была только наполовину правда). – Ты нужен мне там.

Ему словно по морде дали. Потому что ему и вправду в некотором роде дали по морде – и как раз в тот момент, когда он почти уже заполучил кресло, внезапно отошедшее чертову Катлеру.

Но теперь… Этот абсурдный шанс, что слухи об опасности могут оказаться даже не правдой, а чем-то куда большим – ужасной правдой. Если драконы решили сменить модель поведения, если они нарушили наивысший закон сосуществования людей и драконов… если чудовища неизмеримой силы вдруг пришли к выводу, что сосуществовать с другими чудовищами неизмеримой силы им больше незачем, и расклад сил изменился вот прямо сейчас, этим самым утром…

Что ж, в этом случае агент Дернович сильно удивится, если кто-то из них доживет до конца 1957 года. Обуявший его страх был так силен, что он на мгновение забыл, зачем здесь оказался. Зато не забыла агент Вулф.

– Думаю, мы его нашли, – легкое подергивание верхней губы приблизилось к счастливой улыбке на рекордное расстояние: ближе агент Дернович в жизни не видел. – Да, думаю, мы, наконец, его нашли, – она моргнула. – Или ее.

* * *

Ухо наконец решило стать реальной проблемой. В крошечной аптечке первой помощи, прилагавшейся к рюкзаку, нашелся всего один тонюсенький пластырь, который отвалился примерно через час (все это время Малкольм отчаянно пытался заправить его под то, что осталось от шапки). От такой раны не помрешь, понятное дело, но нервы она портила изрядно. В четвертый раз за час он вымыл руки в реке, проводив глазами медную струйку крови, мигом разошедшуюся в потоке. Как все медленно… Он недостаточно проворно удалялся от места происшествия с машиной. Люди обратят внимание… Будут задавать вопросы… Настойчивые такие вопросы.

Станут смотреть на него.

Короче, дилемма образовалась такая: он движется недостаточно быстро, но чтобы двигаться достаточно быстро, ему нужно поймать попутку, а это разрешалось делать только в самом крайнем случае. Нынешние обстоятельства в эту категорию, бесспорно, вписывались. Однако в любой нормальной машине люди наверняка запомнят чужака, истекающего кровью из дырки на том месте, где полагается быть уху, целому и здоровому.

Он снова решил помолиться и преклонил колена.