Гори, бабочка, гори

Мне чертовски не нравится, что я должен выпустить ее из своих объятий, но он прав. Это не то место, где она должна быть сейчас. Я киваю, осторожно кладу Сави обратно на кровать и спрыгиваю вниз.

— Пойдем.

ТЕЙТ

Джуд, Бек и я выходим из лифта на VIP-этаж больницы с мрачным выражением лица. Охранник приветствует нас и сверяет наши документы со списком, который он держит в руках, после чего отходит в сторону, чтобы пропустить нас. Слава Богу, что Эш был здесь, иначе никого из нас не пустили бы к ней. Это был уже третий раз, когда нам пришлось предъявлять удостоверение личности, чтобы пройти так далеко. Толпа журналистов снаружи — это толпа стервятников, которые только и ждут своего шанса пробраться внутрь и получить информацию о самой молодой и самой интригующей женщине-миллиардере Нью-Йорка.

Когда Джуд ворвался в дом через несколько минут после того, как я получил сообщение о нападении на Сави, я уже бежал к двери. Слава богу, Пола отвлекла Таннера и махнула нам рукой, чтобы мы сразу же уезжали. Всю дорогу мы читали сообщения и смотрели в Твиттере видеоролики очевидцев, как Сави грузят в машину скорой помощи. На всех видео она была в сознании и сидела, но только когда Эш прислал нам сообщение в групповом чате, мы впервые вздохнули с облегчением, зная, что с ней все будет в порядке.

Мы попытались проскользнуть в больницу через автостоянку, но даже там стояли журналисты, а после фотографии Джуда у ног Сави на открытии клуба они связали все точки и стали задавать нам слишком личные вопросы.

Когда мы втроем входим в комнату Сави, ее глаза ненадолго поднимаются, чтобы окинуть всех нас хмурым взглядом, но она лишь качает головой и снова опускает глаза на свои колени. Эш сидит на стуле рядом с ее кроватью и пристально смотрит на нее.

— Какого хрена ты на нее пялишься? — Джуд огрызается на него, заслужив право притянуть на него этот взгляд.

— Потому что она отказывается оставаться! Врачи хотят оставить ее здесь на ночь, чтобы понаблюдать за ней, но она настаивает на выписке.

Джуд подходит к противоположному краю кровати и осторожно наклоняет ее голову так, чтобы она встретилась с ним взглядом.

— Мы должны перестать так встречаться, куколка. Мое сердце не выдержит, если ты снова окажешься на больничной койке.

— Я в порядке. Это всего лишь несколько шишек, синяков и вывих лодыжки, — хрипит она. Я смотрю на ее горло и вижу распухшую красно-фиолетовую кожу. Хриплость ее голоса и синяки говорят о том, что тот ублюдок, который пытался ее ограбить, также пытался ее задушить. Во мне поднимается ярость от того, что кто-то приложил к ней руки, причинил ей боль. Хочу накричать на нее и потребовать объяснить, о чем она думала, когда шла через этот парк без охраны, но я подавляю это желание и смягчаю выражение лица, когда подхожу к Джуду и беру ее за руку.

— Малышка, я рад, что с тобой все в порядке, но Джуд прав. Видеть тебя снова в больнице чертовски страшно. Нам придется завернуть тебя в пузырчатую пленку, чтобы убедиться, что с тобой больше ничего не случится. Господи, детка, ты уже в четвертый раз чуть не умерла.

Пытаюсь пошутить, но при слове «чуть» у меня сжимается горло, и я вижу, как Сави отступает назад, когда в ее глазах мелькает что-то, чего я не могу разобрать.

— Что? Что это?

Она гримасничает, сглатывая, но качает головой.

— Не тебе об этом беспокоиться. Это не твое место. Я даже не знаю, почему вы все здесь. — Ее глаза проносятся мимо нас и ненадолго останавливаются на Беке, а затем снова опускаются на колени.

Поворачиваю голову и бросаю на него пристальный взгляд. Он рассказал нам по дороге, что произошло с Сави и Таннером, и ему нужно разобраться с этим дерьмом прямо сейчас. Он нервно смотрит на нее, но все равно подходит к краю кровати.

— Сави, нет никакой жены. И никогда не было. Была только ты, персик.

Она хмурит брови, глядя на свои колени, но, когда она ничего не отвечает, Эш откидывается в кресле.

— Тейт прав. Мы должны оградить тебя от всего этого безумного дерьма, которое, кажется, постоянно… — Он прерывается, его глаза щурятся, а затем он встает со стула и усаживается на край кровати с напряженным взглядом.

— Ангел? Мне нужно, чтобы ты мне кое-что сказала. Если ты умрешь, кто унаследует твое состояние?

Его вопрос заставляет меня напрячься, и я мгновенно прокручиваю в памяти все, через что она прошла. Автокатастрофа, в которой погиб ее отец и чуть не погибла она сама. Клубничное шампанское. Взрыв ее квартиры, уничтоживший весь этаж дома, в котором она жила, и теперь это нападение, которое, возможно, вовсе не было ограблением.

Она поднимает голову, чтобы встретиться с его глазами, и я вижу по их выражению, что она уже согласна с ним, но она все равно качает головой.

— Нет, просто нет. Он мой крестный отец, лучший друг моего отца. Все это просто череда досадных случайностей.

Эш прижимается к ее щеке.

— Но что, если это не так?

Ее лицо на мгновение морщится, но затем вновь приобретает упрямый вид.