Гори, гори ясно!

– А Макс не говорил, какая ты красавица, – обронил он, без стеснения окидывая меня оценивающим взглядом с головы до ног.

– Спасибо, – сухо поблагодарила я. Не люблю банальностей и лести. Тем более, что знаю, никакая я не красавица. Просто симпатичная… бываю… когда высплюсь и отдохну как следует. Но сегодня я как раз выспалась и отдохнула, так что комплимент освоила.

Мы расположились на плетеных креслах и заказали кофе.

– Так что ты нарыл? – иронично осведомился Макс.

– Это вы нарыли. А я – нашел информацию, – веско сказал Костя.

Похоже, шуток над собой Костя не любил. И, судя по тому, что сразу, без предисловий, высыпал на стол знакомые мне предметы и принялся делиться найденной информацией, не привык зря терять время.

– Итак, что мы имеем: несколько бусин разной величины, железное кольцо с полудрагоценным камнем, серебряные монеты, бронзовый браслет, сережка и металлическая бляшка. Бусины шарообразные, стеклянные и сердоликовые. Несколько зеленых – они особенно ценились. Вполне традиционные, бытовали у славянских племен на северо-западе. Эти украшения принадлежали женщине, причем небогатой. Браслет – не самой тонкой работы, просто витая бронзовая проволока. Сережка и кольцо тоже простые, не из дорогих. Предметы подобного типа были в обиходе с восьмого по одиннадцатый век.

– Широкий разброс, – не удержалась я.

– К сожалению, провести радиоуглеродный анализ, чтобы определить более точную датировку, у меня не было возможности. – Костя посмотрел на меня сурово, как профессор на болтающего во время лекции студента. – Зато монеты могут рассказать куда больше. Дело в том, что свои деньги в Древней Руси не чеканили до десятого века. В обращении были римские серебряные денарии и иранские драхмы, а до этого в ходу были шкурки пушных зверей. Присмотритесь-ка, что изображено на этих монетах? – Костя подтолкнул по одной монетке к Максу и ко мне, дабы сделать процесс опознания находок более интерактивным.

Я пригляделась, но так и не смогла ничего разглядеть на своей, настолько истертым было выбитое невесть когда изображение.

Макс тем временем что-то углядел на той монетке, которая досталась ему.

– Вроде как крест, – неуверенно произнес он.

Я вгляделась в потемневший неровный кружок, который держал на ладони Макс, и, действительно, разглядела тонкий крест, и латинские буквы по кругу. Прочитать надпись не смогла, как ни силилась.

– И о чем же нам может сказать этот крест? – продолжал задавать наводящие вопросы Костя.

Я пожала плечами. Все равно не угадаем.

– Крещение Руси при князе Владимире? – попробовал Макс.

– А вот и нет! – Костя с явным удовольствием опроверг его робкую догадку. – Это византийский крест. На кафедре мою догадку подтвердили и датировали эти монеты девятым веком. Известно, что волна восточного серебра попала на территорию Древней Руси из Византии вместе с варягами, которых византийские правители охотно брали на службу. И это – первая отсылка.

– Куда? – попыталась уточнить я, но Костя лишь хитро улыбнулся и продолжил:

– Я не просто так интересовался у тебя о месте, где твои сельские родичи так удачно вскопали грядку. Холм, у подножия которого, по твоим словам, были сделаны находки, может представлять собой не что иное, как могильный курган. Обряд захоронения в земляных курганах пришел к славянам тоже вместе с варягами. Каменные насыпи над погребальными камерами стали сооружать уже позднее, в одиннадцатом веке, при Владимире Святом и Ярославе Мудром. Простых людей в курганах не хоронили, значит, это захоронение очень знатного человека. Кстати, название Могилы, которое ты упомянула, вполне логично и происходит из тех времен, когда местное население прекрасно знало, чем на самом деле являлась сия горушка.

– А откуда же женские украшения и кости у подножия холма? – поинтересовалась я.

– Вождей обычно снаряжали для загробной жизни так, чтобы и по ту сторону они ни в чем не нуждались – оружие, богатое облачение – все это сопровождало благородного покойника в могилу. А также наложницы и прислуга. Не по своей воле, сами понимаете.

– Значит, эти украшения принадлежали девушке или женщине, убитой для того, чтобы на том свете ее господин не испытывал недостатка в слугах? – поморщился Макс.

– Но их же вроде бы тоже хоронили внутри кургана, – осторожно высказала я свои скромные познания о древних погребальных обычаях, – Вождя, жен, слуг, лошадей.

– Могли быть варианты, – уклончиво ответил Костя. – Но позвольте мне продолжить и обратить ваше внимание на вот этот предмет. – Костя осторожно, двумя пальцами поднял железную бляшку и протянул ее нам на ладони. Какой рисунок выбит на этой подвеске?

– По-моему, это птица, – я провела пальцем по полустершемуся изображению. – Летящая, с развернутыми крыльями.

– Точнее, падающая, а не летящая, – Костя придал своему голосу артистическую таинственность. – Сокол, падающий вниз!

– Вспомнила! Точно такой же сокол изображен на гербе Старой Ладоги, – осенило меня.

– Совершенно верно. Герб Старой Ладоги, первой столицы Руси, основанной Рюриком. И герб всего рода Рюриковичей.