Гори, гори, моя звезда!

Срезал себе я тростник у прибрежья шумного моря.
Нем, он забытый лежал в моей хижине бедной.
Раз увидал его старец прохожий, к ночлегу
В хижину к нам завернувший. (Он был непонятен,
Чуден на нашей глухой стороне.) Он обрезал
Ствол и отверстий наделал, к устам приложил их,
И оживленный тростник вдруг исполнился звуком
Чудным, каким оживлялся порою у моря,
Если внезапно зефир, зарядив его воды,
Трости коснется и звуком наполнит поморье.

1841

Нимфа

Я знаю, отчего у этих берегов
Раздумье тайное объемлет дух пловцов:

Там нимфа грустная с распущенной косою,

Полузакрытая певучей осокою,
Порою песнь поет про шелк своих власов,
Лазурь заплаканных очей, жемчуг зубов,
И сердце, полное любви неразделенной.
Проедет ли челнок – пловец обвороженный,
Ее заслушавшись, перестает грести;
Замолкнет ли она, но долго на пути
Ему всё чудятся напевы над водою
И нимфа в камышах, с распущенной косою.

1842

Fortunata [8]

Ах, люби меня без размышлений,
Без тоски, без думы роковой,
Без упреков, без пустых сомнений!
Что тут думать? Я твоя, ты мой!

Всё забудь, всё брось, мне весь отдайся!..

На меня так грустно не гляди!
Разгадать, что в сердце, – не пытайся!
Весь ему отдайся – и иди!

Я любви не числю и не мерю,

Нет, любовь есть вся моя душа.
Я люблю – смеюсь, клянусь и верю…
Ах, как жизнь, мой милый, хороша!..

Верь в любви, что счастью не умчаться,

Верь, как я, о гордый человек,
Что нам ввек с тобой не расставаться
И не кончить поцелуя ввек…

1845

«Истощенная горем, все выплакав слезы…»

Истощенная горем, все выплакав слезы,
На руках у меня, как младенец, ты спишь:
На лице твоем кротком последняя дума
С неотертой последней слезинкой дрожит.
Ты заснула, безмолвно меня укоряя,
Что бесчувствен к слезам я казался твоим…
Не затем ли сквозь сон ты теперь улыбнулась,
Точно слышишь, что, грустно смотря на тебя,
Тихо нянча тебя на руках, как младенца,
Я страдаю, как ты, и заплакать готов?

1851

«Еще я полн, о друг мой милый…»

Еще я полн, о друг мой милый,
Твоим явленьем, полн тобой!..
Как будто ангел легкокрылый
Слетал беседовать со мной, —

И, проводив его в преддверье

Святых небес, я без него
Сбираю выпавшие перья
Из крыльев радужных его…

1852

«Весна! Выставляется первая рама…»

Весна! Выставляется первая рама —
И в комнату шум ворвался,
И благовест ближнего храма,
И говор народа, и стук колеса.

Мне в душу повеяло жизнью и волей:

Вон – даль голубая видна…
И хочется в поле, в широкое поле,
Где, шествуя, сыплет цветами весна!

1854

«О Боже! ты даешь для родины моей…»