Гори, но живи (СИ)

За эти две с лишним недели Гульназ постепенно стала входить в новое политическое русло. Безусловно, разница проводимых внутренних политик была налицо. В СССР набор рекрутов делался не так ультимативно, а мягче. Здесь же в принудительном порядке согнали на один из спорткомплексов почти две с половиной тысячи подростков мужского и женского пола и, расставив в оцепление пару взводов охраны, начали принимать экзамен. Гульназ чётко обозначила задачи предстоящего мероприятия и дала команду начать физический отбор. Осматривая внешнее состояние подростков, она заметила, что не все парни и девушки, казавшиеся на первый взгляд худосочными и малопригодными к дальнейшей службе, оказались таковыми. Довольно большое количество из них смогло сдать экзамен в десять подтягиваний, даже представительницы женского пола. За четверо суток из двух тысяч четырёхсот восьмидесяти человек осталось тысяча сто, которых она сразу поделила на роты, взводы и звенья, а вот внутренним разделом на командование и рядовое членство занялась полковник Ким Гён Хи, исходя из степени родства кого-то из них с высшим руководством страны. Но Гульназ не стала вдаваться в полемику, предпочитая заниматься практическим обучением. Она лишь поинтересовалась у всех принятых о знании ими восточных единоборств. И такие люди нашлись — примерно сотня.

Сразу после окончания экзаменов курсантов начали определять в казармы, а майор и подполковник решили обсудить перспективы.

— Я смогу их обучить, но только поверхностно, — качала головой Джанибекова. — Я не педагог, как таковой, а лишь исполнитель. Хороший исполнитель, но привыкший тренироваться с учётом своего уровня физической подготовки. Без помощи извне нам не создать эффективное подразделение такого уровня, как я сама.

— Что тебя смущает? В чём трудности? — поинтересовалась полковник.

— В сопутствующем оборудовании. Понимаете, нам преподавала настоящая мастер этого дела, знающая и умеющая играть даже на сиюминутных чувствах. Девушки сначала даже обижались на неё, но потом поняли, что без этого нельзя.

— Что предлагаешь?

— Разделить подразделение на две неравные части. Взять тех, кто знаком с восточными единоборствами… ведь у них самоорганизация выше, чем у остальных… поэтому с ними будет полегче. А остальных направить в Советский Союз. Тут без вариантов.

— С русскими придётся договариваться, — с гримасой ответила ей полковник.

— А я на что? Вот и полечу с мужем договариваться в Москву, а там, глядишь, и в мой город пустят.

— А что не так с твоим городом?

— Он режимный.

— То есть закрытый от основной массы населения?

— Именно. А система обучения вообще доступна только по режиму гостайны высокого уровня.

— И тебя выпустили сюда? — опешила Ким Гён Хи.

— Это было продиктовано политической необходимостью. Кстати! Я слышала, что Вы собираетесь в субботу посетить базу под Хамхыном?

— Собираюсь, — кивнула полковник.

— Мой вам совет: на обратном пути езжайте по окружной дороге. Пусть дольше, но безопаснее.

— Почему? — сразу нахмурилась та.

— Уважаемая тётушка моего мужа… Не нужно искушать судьбу… Ни к чему хорошему это не приведёт.

— Ким… э-э-э… Гульназ! Ты что-то знаешь, да? Ну же! Скажи честно!

Девушка глубоко и эмоционально вздохнула, словно собираясь с мыслями.

— 15 октября 1983 года при следовании из военной базы под Хамхыном полковник Ким Гён Хи будет обстреляна группой вооружённых людей. Потеряв из охраны четверых человек, она прорвётся из окружения, но раны, полученные от двух отравленных пуль, будут её беспокоить до конца жизни. Оно вам надо?

— Откуда ты это знаешь? — ещё больше нахмурилась полковник.

— Я давала подписку в КГБ, поэтому просто промолчу на этот вопрос.

— Но это… это же знание будущего! — почти выкрикнула та. — Что тебе известно о нашем руководстве? Ты… ты знаешь даже дату смерти моего отца?

— Я знаю все значимые события в КНДР, которые случатся до 2082 года, — грустным голосом ответила Гульназ. — И поверьте, там есть, на что обратить внимание всему руководству страны.

— Ты… ты… оракул? — голос Ким Гён Хи дрогнул, потеряв былую твёрдость.

— Ну… можно и так сказать… Поверьте на слово, я хочу остаться полезной стране, которая меня приютила… Хочу, чтобы мы с мужем не имели проблем в будущем, поэтому я костьми лягу, но не допущу проблем у окружающих нас людей.

— И ты знаешь дату смерти моего отца? — повторила полковник, ещё больше побледнев.

— И вашего брата — тоже. Ким Чен Ир придёт на смену своему отцу. А вот потом… — девушка многозначительно посмотрела на тётку мужа. — Там два варианта. И я очень хочу, чтобы сыграл именно второй, где моего свёкра сменит мой муж. Кстати, Вы в курсе, что ваш муж даже сейчас не верен вам?

— Что-о-о? — по лицу Ким Гён Хи пронеслась гримаса злости. — Рассказывай! Быстро!