Гори в аду, мразь…

А затем он замечает меня. Его глаза словно горят огнём. Он похож на дикого зверя, поймавшего свою добычу…

Он хватает оставшийся кусок от младенца и уверенно встаёт на ноги.

А затем идёт ко мне, держа в одной руке кусок маленького тела, а в другой нож.

Я тяжелее дышу. Перед глазами проносится вся жизнь.

Простите меня все, кому я когда-то сделала больно. Простите меня все… Простите за всё…

— Хлеб. — снова произносит Андрей, садится около меня на корточки и кладёт кусок младенца прямо мне на джинсы.

Я зажмуриваюсь. Прерывисто дышу и молюсь.

Пожалуйста, пусть нас найдут. Пусть спасут хотя-бы Дашу. Она не должна очнуться и видеть весь этот ужас…

— Хлеб. — снова произносит Андрей и гладит кровавой рукой меня по щеке.

А затем встаёт на ноги и подбегает к телу Леры.

Я чувствую запах свежего мяса и мне становится дурно. Мне ещё никогда не было так хреново…

Я отворачиваюсь в сторону. Меня рвёт. Рыдаю. Не верю во всё происходящее и в то, что только что увидела.

Он ел младенца, говоря, что это хлеб.

Он измазал мою щёку кровью Леры.

Он убьёт меня прямо здесь и сейчас…

Меня всё ещё тошнит. Зажмуриваюсь. Пусть всё это закончится, пожалуйста…

— Хлеб.

Я смотрю на Дашу. Она всё ещё без сознания. Мне хочется верить, что это к лучшему.

Горячие слёзы продолжают литься по моим щекам. Я крепко зажмуриваю глаза и горько плачу. Мне уже нечего терять…

Сколько секунд до моей смерти?

— Раз… — начинаю считать я шёпотом. — Два…Три…Четыре…Пять…Шесть…Семь…

Грохот.

— Восемь… Девять… Десять…

— ВСЕМ ЛЕЖАТЬ, ЭТО ПОЛИЦИЯ!

— Одиннадцать… Двенадцать… Тринадцать…

— ЛИЦОМ В ПОЛ!

— Четырнадцать… Пятнадцать… Шестнадцать…

Я открываю глаза. Ко мне подбегает омоновец.

Кажется, у меня галлюцинации…

— Ты как? — спрашивает он у меня до жути знакомым голосом.

Сознание будто покидает тело. Я мало что соображаю и мне кажется, что всё это — плод моих фантазий.

Парень снимает маску. Я раскрываю рот от удивления и не верю…

Не верю… Не верю… Не верю!

— Саша, ответь мне! — кричит Кирилл и слегка бьёт меня по щекам.

Я мгновенно прихожу в себя. Кирилл… Кирилл!

— …Я… Нормально. — единственное, что сейчас могу я сказать.

Кирилл ножом срывает верёвки, привязывающие меня к столбу.

В голове куча вопросов. Как он выбрался? Как нашёл нас? Почему он в форме ОМОНа с автоматом?

— Что у тебя с ногой? — спрашивает он, внимательно рассмотрев рану. — Это он сделал?

— …Машина… Покалечила.

Мысли путаются. Я всё ещё не верю, что передо мной сидит Кирилл…

— Даша без сознания! — кричит Ваня.

— Твою мать! — ругается Кирилл, помогая мне встать. — Отнеси её в машину! Там есть нашатырный спирт!

Я еле-как встаю на ноги, крепко держась за парня.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.

Но я уже ничего не могу ему ответить… Тело адски ломит и земля словно уходит из-под ног.

— САША! — кричит он и берёт меня на руки.

Я не в состоянии контролировать собой. Тело покидают последние силы.

Я снова теряю сознание…

Глава 7

— Всё в порядке, возможно это лёгкая простуда. На её теле много синяков, она попала в аварию?

— …Её держали в заложниках. И на её глазах убили человека.

С трудом открываю глаза и тяжело дышу. Хватаюсь за голову правой рукой и тут-же замечаю, что она забинтована от уколов. Тело адски ломит, голова словно раскалывается на 2 части. В горле пересохло и тошнит.

Осматриваюсь по сторонам. Голубые обои и светлая мебель. Солнце светит прямо в лицо.

Я в комнате Кирилла.

— Пропишу вам мазь, чтобы мазать синяки и ссадины… — говорит кто-то в коридоре. — Сейчас могу выписать вам вот этот препарат, а дальнейшем я бы настоятельно рекомендовал обратиться к психологу для избежания душевных травм.

— Да, хорошо, спасибо. — говорит Кирилл.

Я всё ещё не могу понять, как я здесь оказалась. Как Кирилл выбрался из тюрьмы и как нашёл нас с Дашей… Кстати, где она? Надеюсь, что с ней всё хорошо…

— Рецепт лекарств я выписал и оставил на тумбочке в комнате.

С трудом поднимаюсь и сажусь на кровать. Беру листок в руки.

Странные и непонятные названия лекарств… Я вообще такое никогда не слышала за всю свою жизнь. Это что, иврит, написанный кириллицей?

— Настоятельно рекомендую устроить Александре постельный режим и полный покой. Ей необходимо восстановиться… Всего доброго.

— До свидания.

Слышу, как закрылась входная дверь.

Снова хватаюсь за голову. Выдыхаю. Тело продолжает ломить. Левую ногу что-то стягивает.

Я сбрасываю с себя одеяло и замечаю на ноге бинт, крепко сжимающий рану. Руки в синяках и рубцах от верёвок.

Поворачиваю голову и смотрю на тумбочку. В блюдце лежит таблетка, около неё стоит стакан воды. Как раз то, что мне сейчас нужно.

Кладу таблетку в рот. Беру в руки стакан и удивляюсь тому, какой он сейчас для меня тяжёлый… Едва ли не роняю его на пол, но всё-же умудряюсь выпить всю воду.

Пытаюсь поставить стакан обратно на тумбочку, но он выскальзывает из руки и с грохотом падает на пол. Вдребезги разбивается.

— …Чёрт. — ругаюсь я.

В ушах звенит. Я зажмуриваюсь и хватаюсь за голову. Придётся не сладко первое время…

Всё проходит. Но мне по-прежнему непонятно-тяжело.

Опускаю ноги на холодный пол и моё тело покрывается мурашками. Голова кружится. Тело всё ещё ломит.