Гори, ведьма, гори! [Дьявольские куклы мадам Мэндилип]

— Конечно, она исчезла, Молли. Я выкинул ее в мусоропровод. После того, что ты мне рассказала, я решил, что лучше тебе ее не видеть.

Она спросила резко:

— Где ты ее нашел? Я искала ее.

— Видимо, ты не была в таком состоянии, чтобы терпеливо поискать, — ответил он. — Я нашел ее в ногах в колыбельке, закрученной в простыню. Выглядело так, будто малышка плясала на ней всю ночь во сне.

Молли сказала задумчиво:

— Она соскользнула к ногам. Кажется, я там не посмотрела.

Я сказал строго, чтобы она не почувствовала сговора между мной и Мак Канном:

— Ты не должен был делать этого, Мак Канн. Если бы ты показал куклу, миссис Джилмор сразу бы почувствовала, что всё это ей приснилось, и была бы избавлена от части своих мучений.

— Но я не подумал, доктор, — голос его звучал виновато. — Я думал так, будет лучше.

— Пойди и поищи ее, — сказал я сердито. Он быстро взглянул на меня. Я кивнул, я надеялся, что он поймет. Через несколько минут он вернулся.

— Пятнадцать минут тому назад мусорный ящик очистили, — доложил он. — Кукла исчезла. Но я нашел вот что.

Он держал в руках связочку миниатюрных книжек на ремешке. Он спросил:

— Это не те книжки, которые кукла уронила на твоем столе, Молли, в твоем сне?

Она вздрогнула и отпрянула в сторону.

— Да, — прошептала она, — пожалуйста, убери их, Дан. Я не хочу их видеть.

Он посмотрел на меня.

— Думаю, что я всё-таки был прав, когда выкинул куклу вон, доктор.

Я сказал: — Во всяком случае теперь, когда миссис Джилмор знает, что всё это был только сон, можно считать, что никакой особой беды не случилось.

А теперь, — я взял ее холодные руки в свои, — я кое-что предпишу вам. Я хочу, чтобы вы запаковали вещи, которые вам с Молли нужны на неделю, и уехали тотчас же. Я думаю о вашем положении — маленькой жизни, которая скоро появится на свет. Я займусь необходимыми формальностями. Вы можете проинструктировать Мак Канна по всем деталям. Но я хочу, чтобы вы уехали. Согласитесь вы с этим?

К моему облегчению, она согласилась. Последовали быстрые сборы, затем тяжелый момент прощания с телом. Наконец всё было готово. Девочка хотела забрать своих кукол. Я отказал ей в этом, несмотря на опасность снова разбудить подозрения Молли. Я не хотел, чтобы что-нибудь от мадам Мэндилип сопровождало их в поездке к деревенским родственникам. Мак Канн поддержал меня, и куклы были оставлены в квартире.

Я пригласил по телефону знакомого гробовщика. Затем осмотрел еще раз тело, чтобы убедиться, что крошечный укол не будет заметен. Опасности расследования и вскрытия не было, так как я дал свое заключение, в котором никто бы не стал сомневаться.

Когда явился гробовщик, я объяснил ему отсутствие жены началом родовой деятельности и отправкой в больницу по моему предписанию.

В диагнозе я написал, что смерть наступила вследствие тромбоза, мрачно вспомнив при этом, что точно такой же диагноз был поставлен врачом банкира и что я тогда подумал о нем.

После того, как унесли тело, я сидел и ждал возвращения Мак Канна, стараясь сориентироваться во всей этой фантасмагории, через которую, как мне казалось, я двигался бесконечно долгое время.

Я старался освободить свой мозг от всякого предубеждения, всех предвзятых идей о том, что может и чего не может быть в природе. Я понял, что эта мадам Мэндилип обладает какими-то знаниями, о которых современная наука не имеет понятия. Я отказывался называть это колдовством или волшебством. Слова ничего не значили, так как их могли в течение столетий применять к совершенно естественным явлениям, причины которых могли быть поняты лишь позже. Так, зажженная спичка была волшебством для дикарей. Нет! Мадам Мэндилип не была ведьмою, как считал Рикори. Она знала что-то никому не известное — и это всё. Это было знание, наука, а потому оно должно было подчиняться каким-то определенным законам, тоже не известным никому. Если деятельность мастерицы кукол не имела определенной цели, все же ее действия имели какие-то законы причин и следствий, без которых она не могла обойтись. В них не было ничего сверхъестественного, но было то, что, будучи в положении дикарей, мы не знали. Что заставляет гореть спичку. Что-то из этих законов, что-то от техники этой женщины (применяя слово, обозначающее вместе взятые детали механического выполнения в любом искусстве), мне казалось, я уже знал.

Веревочка с узелками, «лестница ведьмы», видимо, была необходима для оживления кукол. Одну такую веревочку положили в карман Рикори перед первым покушением на него. Я нашел другую у кровати его после беспокойных ночных событий. Я заснул, держась за нее рукой, я пытался убить моего пациента. Третья веревочка, сопровождавшая куклу, убила Джона Джилмора. Значит, ясно, что веревочка была частью закона, необходимого для управления и контроля за куклами. Против этого как будто говорил тот факт, что пьяный бродяга не мог иметь при себе «лестницы», когда на него нападала кукла Питерс.