Гори во льдах

–Чудо мое, – Нора прижала чокама к груди. Тот дернулся и принял стабильную форму – сжавшись до размеров маленького зверька с нелепыми круглыми ушами. Похоже, местного популярного домашнего животного. Хейтерша высоко ценила умственные способности своего питомца – маскироваться он умел отлично. И никогда не притворялся чем-то таким, чего не видел рядом с собой. Нора покосилась на ближайший рекламный щит – там был нарисован точно такой же зверек на руках симпатичной женщины. Реклама зоомагазина.

Чокам негромко свистнул. Он чувствовал, что хозяйка им довольна.

Не выпуская питомца из рук, Нора вошла в стеклянную дверь-вертушку. Вертушка была тугой, наверное – чтобы ее не крутило ветром. Дальше был лестничный пролет, покрытый ковровой дорожкой – из какой-то жесткой искусственной ткани. Наверное, чтобы посетители вытерли ноги, прежде чем окажутся внизу, в огромном зале. Таких лестниц, спускавшихся в помещение, было несколько. Некоторые вели и ниже – возможно, там было продолжение магазина... нет, торгового центра. Нора знала это понятие, но никогда не представляла себе такого переполненного вещами помещения. То есть, не совсем вещами, здесь были еще и сенгарийцы – хейтерша помнила, что они от людей отличаются куда сильнее ее любимых эльфов. И были... да, именно люди. В ошейниках – часто очень красивых. Люди носили за сенгарийцами их покупки.

Ах да – здесь все, кто не относится к ри, могут существовать лишь в статусе чуть выше животного. Нечто среднее между предметом обстановки и забавной игрушкой. Сенгарийцы страшно похожи на демонов в этом плане... Правда, демоны все чаще оказываются на позициях гуманизма, хоть это и страшно смешно. Здесь об этом даже анекдотов не рассказывают.

Нора спустилась по ступенькам и принялась шарить взглядом по залу в поисках информации. В основном попадалась все-таки реклама, а также разные не имеющие для демона ценности штучки... Наконец хейтерше удалось найти информационное табло. Помимо рекламы, там крутили новости. И сейчас показывали Лиис Сенгарри, женщину, которая слишком хотела стать императрицей.

«А ведь мы сейчас на одной планете», – поняла-вспомнила Нора, увидев фон за плечами Лиис – гигантские статуи. Женщина, которой не суждено было править, казалась одной из них – только раскрашенной и умело притворяющейся живой. Сквозь церемониальное выражение лица пробивалась злорадность.

Лиис была похожа на Нору куда сильнее, чем на мать Велки. Оранжевый спектр ее волос растворялся в закатном фоновом небе, и было непонятно, какая у нее на самом деле прическа. Это была запись, а не прямая трансляция – вчерашняя запись...

Лицо женщины показали крупным планом, и хейтерша поняла, в чем заключается главное отличие. В глазах. Ярко-красные, они смотрели хищно, словно выцепливали из окружающего мира то, что еще не принадлежало владелице – чтобы взять, захапать, присвоить и никому не отдавать.

Не очень опасный противник. Такая навредит сама себе куда сильнее, чем могут в сумме все демоны, слетевшиеся сюда. Велка могла просто подождать, и никакого десанта уже не понадобилось бы.

Феанорчик, случайно притиснутый рукой, молча, но недовольно заворочался. Нора ослабила хватку и подумала, что Веледа все-таки права. Лиис была существом, которому власть давать не следовало ни в коем случае. Вернее, стоит дать ненадолго, пусть народ увидит наглядно, чем это заканчивается, а потом прийти и изобразить из себя спасителя. Спасителем быть всегда лестно, да и для идейного самоубийцы это – красивая вершина карьеры. Только Велка вряд ли остановится, иначе не старалась бы так.

Существо, которое для Норы было минимально ненавидимым (после Рингила) не первый год, хейтерша элементарно не понимала. Велка жила по какой-то странной схеме, и сейчас к этой схеме совсем никак нельзя было подобрать ключ, пользуясь стандартными понятиями кодекса.

Теперь Норе казалось, что и раньше она подбирала только видимость ключа. И еще она была почти уверена, что они с Велкой таки руководствовались разными редакциями кодекса. Который обе так и не дочитали, что бы они на этот счет ни говорили вслух.

Собственного чокама понять проще, чем существо, которое раньше чуть не называла подругой.