Гори все синим пламенем

Бык, который на быка вовсе и не был похож — худощавый, с нежным лицом, достал рацию и сделал соответствующее сообщение. Затем он повернулся к нам и спросил:

— Откуда можно позвонить?

Виталька сделал шаг вперед и сказал:

— Пойдемте.

Оба опера вслед за Беккером-младшим торопливо зашагали по коридору. Все остальные последовали за ними, пропустив вперед Валерия Павловича. Брысько, посмотрев на него, наморщил лоб и спросил:

— А у вас что?

Валерий Павлович провел по ушибленному месту рукой и, нервно ухмыльнувшись, сообщил:

— А у меня на этот раз обошлось.

Голос его подрагивал, и руки заметно тряслись.

— Что значит «на этот раз»? — с интонацией возмущения и удивления переспросил Брысько, снова поставив руки в боки.

— Сейчас мы вам все объясним, — ответил Виталька и открыл дверь в кабинет, так как мы уже поравнялись с ним. Потом он обратился к окружавшим нас людям:

— Прошу всех разойтись по рабочим местам!

Конечно, нежелательно было, чтобы кто-то посторонний присутствовал при разговоре, а вернее, описании Беккерами того, с чего все началось. Однако в ответ посыпались возгласы:

— Какая уж теперь работа!

— Разойдитесь по местам! — рявкнул Валерий Павлович, и никто не посмел его ослушаться.

— Вы можете понадобиться, — добавил Брысько. — Никому не покидать помещение! Быков, проследи!

Быков кивнул и, послушно развернувшись, обратился лицом к собравшимся. Он что-то стал говорить им, но мы ничего уже не слышали, так как я, войдя в кабинет последней, прикрыла за собой дверь.

— А это что еще?! — выпучил глаза Брысько.

Мы с Виталькой разом глянули туда, куда смотрел он. Валерий Павлович горделиво пояснил:

— Задержанная.

На стуле, привязанная каким-то проводом, сидела та самая девица, в сопровождении которой явился «рыжий». Она явно пыталась вырваться из плена в наше отсутствие, так как несколько пуговок на ее шелковой блузке расстегнулись, обнажая кружевное белье. Один конец полы блузки был заправлен, а другой свисал поверх юбки, волосы торчали в разные стороны, ничем не напоминая ту аккуратную прическу, с которой она явилась первоначально.

Я удивилась — как Валерию Павловичу, раненому, удалось с ней справиться, какие неведомые силы ему помогли скрутить довольно резвую, молодую и здоровую девицу.

— М-да… — многозначительно протянул Брысько и сразу же шагнул к телефону.

Мы застыли в молчании. — Ну где же вы, к едрене фене… — бормотал он, дожидаясь ответа на свой звонок.

Девица всхлипывала. Слезы бежали по ее лицу и одна за другой капали на блузку, мгновенно превращаясь в темные расплывчатые пятна. Увидя Брысько, она хотела что-то сказать, но Беккер бросил на нее такой гневный взгляд, что она замолчала. Все же, мучимая переполнявшими ее чувствами, она явно с нетерпением ждала, когда Брысько отзвонится.

Закончив свое сообщение, капитан уселся на стул, широко расставил ноги, оперся на них обеими руками и спросил, строго, исподлобья глянув на девицу:

— Ну-с, задержанная, вы стреляли?

— Я? Стреляла? — с негодованием воскликнула она.

— Да нет, стреляла не она, — сморщившись, вмешался Беккер, которому не терпелось поскорее найти и наказать виновных. — Но эта стерва привела сюда «рыжего», проникла в кабинет, введя нас всех в заблуждение, когда я пытался ее связать, укусила меня за…

— За что же? — хмыкнув, спросил Брысько.

— Какое это имеет значение? — вспылил Валерий Павлович. — Главное, что она самым непосредственным образом причастна к произошедшему!

— Ну это вообще наглость! — широко раздув ноздри, возопила девица, готовая броситься на Беккера-старшего. — Ни к чему я не причастна! Я знать не знала, что здесь такое намечается!

— Может, ты сюда на чай с пирожными шла? — саркастично спросил Валерий Павлович.

— На ко-офе, — ядовито процедила она в ответ.

— Гражданочка, — прервал перебранку Брысько, — успокойтесь, сейчас мы все проясним, — он окинул взглядом нас и важно сказал:

— Будем вести дознание соответственно всем существующим правилам.

Затем он достал из потертой засаленной папки лист бумаги и, глянув на девицу, деловито спросил:

— Ваша фамилия, имя, отчество.

— Вы, может, меня еще и кверху ногами подвесите? — зло бросила она в лицо оперу.

— Могем и так, — иронично ответил он ей, потом, обратившись к Беккеру, сказал:

— Развяжите задержанную, никуда она от нас не денется.

Валерий Павлович что-то стал бубнить себе под нос, а Виталька, поднявшись со стула с недовольным видом, стал развязывать девицу, испытывая чувство неловкости от вида ее полурасстегнутой блузки.

— Как вы любезны — процедила она, освобожденная от уз, потирая затекшие руки.

— Ну-с? — вновь обратился к ней Брысько вопросительно.

— Баранки гну-с, — огрызнулась она в ответ.

— Гражданочка, вы начинаете будить во мне зверя! — покачивая головой, но пока еще спокойным тоном сообщил с легкой угрозой Брысько.

— Репрынцина Елена Владимировна, — издевательски вежливо ответила девица, приняв позу прилежной ученицы.

— Так как же все-таки дело было, Елена Владимировна? — делая соответствующую запись, спросил Брысько.