Горячая «холодная война»: Юг Африки (1960-1990 гг.)

К концу марта 1976 г. войскам ЮАР пришлось покинуть ангольскую территорию. Потерпели полное поражение и заирские интервенты. Однако это не было концом войны, как надеялись многие в Анголе и за рубежом. После посещения Анголы в марте 1977 г. Фидель Кастро в беседе с руководителями ГДР говорил: «В Анголе дела идут хорошо. За первый год независимости они достигли большого прогресса… Там нет причин для неудовлетворенности». Но в то же время он был обеспокоен состоянием ангольских вооруженных сил: «Министерство обороны почти ничего не делает для борьбы с бандитами на севере и юге страны. Банды практически действуют и в центре страны»[333].

Такая ситуация, усугубляемая новыми агрессивными действиями ЮАР с территории Намибии, порождала необходимость усиления поддержки со стороны Москвы. Советские военные «асессоры» (советники и специалисты) выполняли свой, как тогда выражались, интернациональный долг зачастую в отдаленных местах, в тяжелых климатических условиях, при постоянной угрозе нападения со стороны отрядов УНИТА или непосредственно южноафриканской армии и авиации. Первоначально они направлялись в Анголу чаще всего без семей, и это правило изменилось лишь позднее, и то в зависимости от места службы в Анголе.

Многие западные и южноафриканские авторы, которые берут на себя смелость писать о роли советских военных в Анголе, становятся жертвами своей «неграмотности» или, скорее, использования ненадежных разведывательных источников. Они регулярно упоминают «генерала Константина Шагановитча» как высшего советского командира в Анголе. Фред Бридгленд даже назвал часть своей книги, посвященной войне в Анголе в конце 1980-х гг., состоящую из нескольких глав, «Наступление генерала Шагановитча». Более того, по его словам, «Константин Шагановитч» был «известным специалистом по химическому оружию», и он использовал такой «факт», чтобы подтвердить свой вымысел о том, что ангольская бригада, противостоявшая войскам ЮАР, имела «химическое оружие в своем арсенале»[334]. (На самом же деле, как мы увидим далее, именно южноафриканские войска применяли такое оружие в Анголе.)

Тот же автор породил «подчиненного Шагановитча» Михаила Петрова, якобы «первого заместителя в советском Политбюро, ответственного за противоповстанческую политику»[335]. Возможно, Бридгленд имел в виду генерала армии (и будущего маршала) Василия Ивановича Петрова, занимавшего пост главнокомандующего Сухопутными войсками, а затем первого заместителя министра обороны. Но если это так, то Петров, прежде всего, был «ответственным» за регулярные операции и уж никак не мог быть подчиненным «Шагановитча»[336].

И «Михаил Петров», и «Константин Шагановитч» упоминаются то в одной, то в другой публикации. Пара «советологов» – Майкл Раду и Артур Клингхоффер даже предполагали, что после «неудачи» наступления ангольских правительственных войск против УНИТА «карьера генерала Шагановитча, возможно, пришла к преждевременному концу»[337]. Те же «эксперты» утверждали, что «Михаил Петров, общий командующий союзных кубинских, южнойеменских и эфиопских сил во время огаденской кампании»[338], был назначен «заместителем командующего» в Анголе»[339].

«Шагановитч» появляется не только в довольно глупой книге Риаа-на Лабусшахне, который выдает себя за успешного агента расистского правительства Претории[340], и в пропагандистском «шедевре» Виллема Стеенкампа[341], но даже в официальном представлении группы бывших командующих САДФ – генералов Магнуса Малана, Констанда Фильюна, Йанни Гелденхейса и «Ката» Либенберга в Комиссию истины и примирения ЮАР[342].

Реальность, однако, весьма далека от этих утверждений. Когда количество наших советников и специалистов выросло, руководителем советской военной миссии в Анголе в начале 1976 г. был назначен генерал-майор Илья Пономаренко[343]. Официально его пост (и его преемников) назывался «главный военный советник – советник министра обороны», а в «просторечии» – просто ГВС. После Пономаренко этот пост занимал в 1987–1980 гг. генерал-лейтенант Василий Шахнович, а вслед за ним в 1980–1982 гг. генерал-лейтенант Георгий Петровский.

Карта боевых действий, август 1981 г.

Фото из архива Союза ветеранов Анголы

Петровский был боевым командиром, получившим в Великую Отечественную войну звание Героя Советского Союза, до приезда в Анголу он занимал пост начальника штаба Закавказского военного округа. В 1982 г., уехав в отпуск, он так и не вернулся в Африку, причиной чего официально называлось состояние здоровья. Поэтому в мае того же года в Луанду прибыл новый ГВС – Константин Яковлевич Курочкин.