Горячая линия

Захар все же не посмел ей возразить. Но и заставить себя уйти, как ей того наверняка хотелось, не мог. Когда Варвара скрылась за дверями ванной, он, не разуваясь, пересек номер и вышел на балкон. Ему нужен был воздух. И никотин. Много-много никотина. Так, чтобы его горечь перекрыла ту, другую, непонятно откуда взявшуюся. Вкус которой он ощущал во рту. Подкурить удалось не с первого раза — очень сильно дрожали руки. Еще и газ в зажигалке заканчивался. А он все забывал долить.

Наконец искра высекла крохотный язычок пламени. Захар с жадностью затянулся и, слепо глядя вдаль, стал отматывать назад пленку памяти.

Когда они с Варварой расстались, он запил. Конкретно так. По-взрослому. Иногда допивался до того, что даже из-за стола не мог выйти, чтобы сходить отлить. В такие моменты его выручала Карина. Та самая, управляющая рестораном, в котором он засиживался, не желая возвращаться в свою квартиру. Иногда она отвозила его домой, иногда отпаивала кофе или позволяла отоспаться на диване в собственном кабинете. Ну, и потом как-то так у них все завертелось. Может, потому что у Карины был сын. И Захар так наивно решил, что в этом и есть его спасение. Он все силы бросил на то, чтобы наладить контакт с парнем. Но тот оказался настолько гадким и избалованным, что все его попытки шли прахом. Как страшно… Он пытался стать отцом для чужого мальчика, в то время как его собственный сын… Его сын рос без отца. Хорошо, что ни черта у них с Кариной не вышло. Хорошо, что ему хватило ума не связывать себя с ней юридически, пока ситуация не прояснится. Она была ему совершенно чужой. И жизнь с ней была будто не его тоже.

В номере послышались голоса. Захар обернулся. Боль в груди стала сильнее. Голый пацан стоял на кровати, в то время как Варвара, смеясь, терла его темноволосую голову огромным банным полотенцем. И от этого его волосы забавно встали торчком.

Захар затушил окурок в пепельнице. Дернул за ручку, открыл двери и шагнул в номер.

Варвара с Максом синхронно повернули головы на звук.

— Привет! Я Макс.

Захар сглотнул. По всему выходило, что мальчишка — довольно раскованный и смышленый ребенок. И ему, наверное, как-то нужно было этому соответствовать. Но Захар не мог выдавить из себя ни слова. Лишь нелепо шевелил губами. И все.

— Это Захар, — пришла ему на выручку Варвара.

— Твой помощник?

— Нет. Просто… человек.

Просто… человек. Вот, как получается. А впрочем, чего он хотел, поступив с ней так? Захар ведь только-только начал осмысливать, как его поступок в ее глазах выглядел. Если это был действительно его ребенок… Может, и не человеком вовсе он оказался? Скотом. Последней мразью. Перед глазами калейдоскопом…

— Как ты можешь? Это ведь твой ребенок.

— Я не знаю, зачем ты врешь, но этого просто не может быть.

— Я? Вру? Господи, да зачем бы я это стала делать?

— Не знаю. И знать не хочу.

— Я готова тебе доказать! Ну, хочешь, мы тест ДНК сделаем? Хочешь?! Ты только не уходи, я же… Я же не могу без тебя. Не могу… Я люблю тебя.

Захар тряхнул головой, отгоняя картинки прошлого. Огляделся. Открыл бар. В этот момент в дверь позвонили.

— Это, наверное, ужин, — пробормотала Варя, — сынок, постой-ка. Я открою дяде и сразу вернусь.

Обойдя Захара по дуге, Варвара выскочила в коридорчик. Пока она о чем-то переговаривалась с официантом, Захар подошел к мальчишке. Сел на край постели, до боли всматриваясь в его глаза. Потом, будто загипнотизированный, поднял ладонь и осторожно прошелся подушечками дрожащих, как у последнего алкаша, пальцев аккурат по его темечку. Две закручивающиеся на макушке спирали лучше всяких экспертиз доказывали, что…

— Сынок…

— Убери от него свои грязные лапы! — Варя подлетела к ним фурией и отбросила руку Захара, как если бы та была ядовитой змеей.

— Прекрати, Варвара. Ты пугаешь ребенка.

— Я?! Я пугаю? Да что ты… — Осеклась. Отвернулась к окну. Несколько раз глубоко вздохнула, возвращая себе контроль. Захар смотрел то на неё, то на мальчишку, у которого подозрительно стали подрагивать губы. Тот явно готовился зареветь. И по-хорошему, его бы следовало успокоить. Обнять, пробормотать в вихрастую макушку что-то успокаивающее. Но Захар не посмел его снова коснуться. Опасаясь реакции Вари.

— Макс, ты еще не оделся? Ну-ка давай скорей, не то твой ужин остынет.

— А там есть мороженное?

— Нет. Зато там вкусные макароны, что тебе понравились в прошлый раз. С курочкой.

Оттеснив Захара в сторону, Варвара помогла сыну одеться. К счастью, до слез дело так и не дошло. По крайней мере, Макс плакать точно раздумал. А вот Захар… Захар о себе такого сказать не мог. Он впервые в жизни испытывал нечто подобное. Эмоции рвали его на куски. И чего тут только не было. И вина, и страх, и боль, и непонимание, и ярость какая-то, совершенно не поддающаяся контролю. Когда от собственного бессилия хочется крушить все вокруг. И биться головой о стены. И орать… пока не сорвешь горло.

Ему же ясно дали понять. Никаких шансов на естественное зачатие у него нет! Так какого черта?