Горячая штучка (ЛП)

— Ты точно хочешь пообедать здесь? — на всякий случай уточняю я. Кто знает, может это место сильно изменилось за сорок лет.

Судя по сияющему виду, ничто не заставит бабушку повернуть назад. Мы с большим трудом находим свободный деревянный столик. Пока бабушка держит нам места, я покупаю два филадельфийских чизстейка и хватаю солидную стопку салфеток. А потом мы едим руками, и бабушка выглядит такой счастливой, что мне становится наплевать на отсутствие столовых приборов. И тарелок.

Закончив есть, мы бродим по рынку. Бабушка пару раз останавливается, чтобы купить безделушки, а я снова и снова прокручиваю в голове информацию, полученную от Риса, и сравниваю ее с тем, что знаю — или думал, что знаю, — о Дейзи.

Бессмыслица какая-то.

Такое ощущение, будто это два разных человека.

Может, она душевнобольная? И перестала принимать таблетки? Я задумчиво потираю большим пальцем нижнюю губу. Но Дейзи не похожа на сумасшедшую. Не больше, чем все нормальные люди.

На выходе с рынка, проверяю время на телефоне. Интересно, я успею поговорить с Дейзи до группового ужина? У меня к ней столько вопросов. Но с чего я взял, что получу на них правдивые ответы?

— Как думаешь, до отеля далеко, Дженнингс? — бабушка оглядывает Двенадцатую авеню, пытаясь определить наше местоположение по отношению к отелю.

— Сейчас посмотрю, — я открываю приложение на мобильном. — Хочешь сказать, что устала? Мне взять такси?

Я начинаю забивать название отеля в телефон. Внезапно раздается визг тормозов. Я поднимаю голову… но уже слишком поздно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Где они, черт возьми? Вся группа — за исключением Дженнингса и его бабушки — уже в автобусе. Мы вот-вот должны отправиться на заключительный ужин, а они опаздывают. Я захожу в холл, оглядываюсь и смотрю на лифт в надежде, что сейчас он откроется.

Двери лифта открываются, но из него выходят не они.

Мы должны были выехать пять минут назад. Я тянула время, чтобы дождаться Дженнингса, но его все нет и нет. Они ни разу не опаздывали, должно быть, что-то случилось.

А может, я ошибаюсь? Может, он сам повел бабушку в ресторан? Я знаю, что Дженнингс ненавидит групповые ужины. Наверное, так оно и есть. Он сказал, что после него у нас будет десерт, но это вполне могло означать и что-то сладкое, и секс. Может, он имел в виду, что встретится со мной после ужина?

Возможно.

Тогда почему у меня плохое предчувствие?

Я еще раз осматриваю холл и выхожу. Джордж стоит возле открытых дверей автобуса и улыбается. Он всю неделю пытается ко мне подкатить. Вернее, к Дейзи. Я чувствую себя стервой, отвергая его. Он явно недоумевает, почему я с ним холодна, ведь у них с Дейзи хорошие отношения. Я ощущаю себя виноватой за его недоумение, хотя так не должно быть. Или должно? Все-таки отвергаю его именно я. Дейзи сказала, что между ними был просто секс, но он ради нее поменялся с кем-то турами.

Может, она нравится Джорджу больше, чем думает Дейзи? Или ему просто хочется секса? Впрочем, откуда мне знать?

Может, и Дженнингс хотел просто секса?

«Господи, Вайолет», — мысленно произношу я. Именно мне хотелось просто секса. С этого все и началось. Мне захотелось простой, ни к чему необязывающей случайной связи. Это я улыбнулась Дженнингсу и сказала, что готова. И это я сбежала на следующее утро.

Я не должна расстраиваться из-за того, что он исчез.

Не должна.

Именно этого я и хотела с самого начала.

Только….

Я передумала. Я сажусь на свое место, взволнованно покусывая нижнюю губу. К тому моменту, как автобус выезжает на дорогу — где-то через минуту, — у меня начинается паника. Утром после нашего знакомства я сбежала. Может, он решил отомстить мне?

Проклятье, я идиотка.

Идиотка.

Всю дорогу до ресторана я напоминаю себе, что видела его пять часов назад, и все было в порядке. Напоминаю себе об этом во время ужина. И по дороге в отель.

Когда последние туристы прощаются и покидают холл, я уже не так уверена, что сошла с ума. К тому моменту, как за мной закрывается дверь номера, сердце уже бьется как сумасшедшее.

Вам знакомо это ощущение, когда вы внезапно понимаете, что вас кто-то подвел? У вас еще нет доказательств, но нутром вы это чувствуете?

И тогда вы начинаете сомневаться. Стоит ли готовиться к неизбежному? Или держаться за надежду, пока она не исчезнет, и на вас не обрушится разочарование, подобно тонне кирпичей?

В комнате очень тихо. С улицы доносится городской шум, но в самом номере стоит оглушающая тишина.

Или это в моей голове тишина?

Почему меня все бросают? Неужели со мной снова разорвали отношения с помощью намека? И мы даже не поговорим об этом? Неужели он просто ушел?

Самое ужасное, что сейчас мне больнее, чем тогда, когда меня бросил Марк. А ведь я встречалась с ним два года. Но больнее сейчас.

Гораздо больнее.

Хоть бы раз услышать: «Дело не в тебе, а во мне».

«Нет, прекрати», — сдерживаю я себя. Мы увидимся с Дженнингсом завтра за завтраком. Я просто неправильно его поняла. Я же не вообразила себе эту неделю. И свою влюбленность. Нет, не вообразила.