Горячая точка

— Понял. — Поляк быстро подполз к лифту, нажал кнопку вызова кабины и так же торопливо отполз к стене. Взяв Воробьева за руку, подхватил второй под спину. Он решил бежать. Можно было бы и ползти, но это отняло бы много времени, а у ребят внизу боеприпасы тоже не бесконечные. Можно, конечно, потом подняться за патронами, но до тех пор противника тоже надо чем-то сдерживать. Не матом же. Кабины не было довольно долго, и Поляк наконец сообразил, что электричество отключено. Прожекторы так и не загорелись! Значит, и лифта ждать бесполезно. Не придет лифт. Оставался единственный путь — по аварийной лестнице. Придется бежать к двери шахты, а это шагов на десять дальше. Немало, учитывая, что ему придется нести капитана. Он перевел дыхание, облизнул губы, крикнул: — Готов!

— Мы тоже! Пошел!

Внизу, за окном, басовито хлопнул выстрел «РПГ». И тут же снова затарахтели пулеметы. Смотровая площадка вдруг озарилась ярко-красным. Башня содрогнулась от мощного взрыва. С хрустом посыпались выбитые стекла. Поляк вскочил и побежал к лифту, таща на себе Воробьева.

В вертолете белозубый закричал пилоту:

— Сдай вправо! Сдай вправо! Я его не вижу!

Вертолет завалился на хвост и поплыл назад, открывая снайперам лучший сектор обстрела.

— Я его первым сниму! — объявил «пахарь».

— Я!

— Полтинник на кону.

— Идет.

— Только не в труп. Целим в голову.

— Идет.

Им было весело. Они уже не чувствовали опасности. Только азарт. Примерно такой же, какой испытывают новички-охотники, настигая раненую и уже совершенно обессилевшую жертву.

Оба приникли к прицелам.

22:02

«Жигули» подъехали к оцеплению, притормозили. Беклемешев просунул в окно удостоверение, показал патрульному, спросил:

— На какой машине приехал полковник Третьяков, ты не в курсе, браток?

Патрульный оглянулся, дернул плечом, сказал неуверенно:

— Вон на той «Волге», по-моему. Сейчас выясню.

— Выясни, родной, выясни. Я проеду немного вперед, посмотрю пока. А ты, как выяснишь, так сразу ко мне.

— Так точно, товарищ майор. — Он вдруг улыбнулся. — А здорово наши им ж...у надрали, правда?

Беклемешев бесцветно улыбнулся в ответ:

— Правда, родной. Давай работай.

— Слушаюсь, товарищ майор. — Патрульный потрусил куда-то в конец цепи, а Беклемешев кивнул водителю. — Вон там, на углу останови. Ближе не подъезжай.

— Хорошо.

Тот погнал «жигуль» вперед, лихо тормознул у массивного куба автосервиса.

— Вот тут и постой.

Беклемешев посмотрел влево, на штабной «РАФ», и вдруг заметил Полесова.

Илья Викторович стоял чуть в стороне, и в его фигуре — в безвольно повисших руках, в сутулости спины, в напряженно поднятой голове — читалось такое отчаяние, что майор невольно передернул плечами. Полесов словно отгородился ото всех невидимой стеной. Никому не было дела до него, а ему — до остальных. Но, казалось, еще секунда — и Илья Викторович сорвется с места и побежит. К горящему БТРу, к башне, к сыновьям.

Беклемешев подумал, что надо бы подойти, сказать какие-то слова, но следом за первой мыслью пришла вторая: Полесов их ненавидит. Всех. Людей, убивающих сейчас его сына.

Майор отвернулся.

Так они и сидели молча, наблюдая за тем, как вертолеты кружат вокруг башни, словно осы вокруг гнезда. В темноте сверкнул яркий росчерк, коснулся одного из «Ми», и тот вдруг превратился в огромный огненный шар. И тут же снова затарахтел пулемет. Вертолеты, заваливаясь набок, уходили с линии огня.

Шофер, подавшись вперед, зачарованно наблюдал за тем, как огненный цветок закрывается, оставляя после себя черное облако дыма и копоти, опускается быстро и падает на лужайку метрах в двадцати от башни. Еще один взрыв всколыхнул небо.

— Вот это да, — восхищенно протянул шофер.

Патрульный объявился через минуту. Подбежал, пригибаясь, доложился, перекрикивая пальбу:

— Товарищ майор, как я и говорил. Та самая «Волга».

— Спасибо, — кивнул Беклемешев. — Иди.

Патрульный побежал назад, к оцеплению. Время от времени он оборачивался, поглядывая в сторону грандиозного пожарища, и непонятно было, чего ему больше хочется — уйти от греха подальше или остаться, досмотреть, чем же все закончится.

Беклемешев еще несколько секунд смотрел в сторону догорающего вертолета, затем решительно открыл дверцу. Сказал шоферу, прежде чем выйти:

— Спасибо, что подвез. Поезжай.

— А обратно? — удивился тот.

— А обратно меня приятель подбросит, — майор кивнул на белую ухоженную «Волгу».

22:03

Поляк не добежал до заветной двери всего три шага, когда две пули попали ему в голову, разорвав ее на сотню частиц. Солдат упал, как и бежал, в последнем рывке. Выбросив вперед правую руку, словно надеялся еще дотянуться до ручки, вползти в каморку, из которой был выход в шахту. В спасение.

А передатчик, валяющийся на полу, вдруг воззвал:

— Поляк, что у тебя? Поляк! Ответь мне! Это Моцарт. Мы сейчас придем! Тут лифт не работает! Поляк!

Он это понял куда раньше.

— При своих, — прокомментировал оба выстрела белозубый и махнул пилоту. — Все, отец, двинулись. Мы закончили.