Горячая весна 2015-го

— Я не дам вам выпустить ракеты! — неожиданно тонким голосом выкрикнул глава президентской администрации. — Калининград! Москва! Хватит! В мире шесть миллиардов человек! Я не дам…

На пульте неожиданно раздалась прерывистая трель вызова. Президент увидел, как генерал медленно поднял руки к груди и подобрался, готовясь прыгнуть вперёд. Косицын громко сглотнул, потом широко, но неестественно улыбнулся и поднял руку с листком.

— Только что. По прямому проводу. Из Вашингтона, — громко и раздельно сказал он. — Кейсон принял наши условия. Прекращение огня с двенадцати часов.

Шемякин, не выпуская пистолета, закрыл лицо руками. Семёнов в мгновение оказался возле него и одним движением, за ствол, как морковку из грядки, выдернул оружие из его пальцев. Быстро осмотрел.

— Вот же муха-цокотуха… Он даже не взведён.

В комнату из тамбура заглянуло встревоженное лицо офицера с красной повязкой на рукаве, и внутри мгновенно стало тесно. Президент уткнулся в листок, Косицын стоял перед ним, ожидая указаний, один из президентских телохранителей стоял рядом с президентом, двое других под руководством директора ФСБ обыскивали Шемякина. По щекам и редкой рыжей бородке того текли слёзы. Семёнов наконец поднял трубку и выслушал доклад.

— К Москве прорвалась одна крылатая ракета, — сообщил он президенту. — Поражено одно из зданий телецентра в Останкине. Взрыв неядерный. Извините, я должен идти.

Президент, третий раз продолжая перечитывать сообщение из Вашингтона, кивнул, даже не посмотрев на генерала.

14 мая 2015 года, 21.20 местного времени (23.20 по Москве). Швейцария, Женева

Государственный секретарь США начал говорить, и в голове у Осокина мелькнуло, что он имеет неважный вид. Хейли стал словно бы ниже ростом. Всегда идеальная его причёска растрепалась, под глазами залегли глубокие тени, и говорил он пришёптывая, словно недавно громко кричал и сорвал голос.

«Впрочем, я и сам, наверное, выгляжу не лучше…»

— Президент и Конгресс Соединённых Штатов, — тихо произнёс Хейли, — чтобы избежать гибели мирных граждан в Калининградском анклаве и странах Балтии, приняли решение с девяти вечера по Гринвичу приостановить военные действия и попытаться разрешить возникшие между нашими странами противоречия мирным путём.

— Не понимаю, — язвительно вставил Осокин, — что помешало вам это сделать четырьмя днями раньше.

Хейли сделал вид, что не расслышал.

— Хочу заявить, что позиция Соединённых Штатов остаётся при этом неизменной. Кроме того, непременным условием мирного соглашения будет являться наказание виновных в ядерной атаке и возмещение гражданам свободных стран ущерба, который ею нанесён, а также…

— Оставьте свои штучки, Стивен! — досадливым тоном перебил его Осокин. — Что за дурная манера: подозревать нас в анархии? Применение ядерного оружия в подобных случаях диктуется Военной доктриной Российской Федерации и санкционировано лично Верховным главнокомандующим. Хотите судить Рогова? Не раньше, чем на скамью подсудимых сядет Кейсон!

— А также, — чуть повысив голос, продолжил американец, — суд над русскими террористами, совершившими покушение на советника по национальной безопасности США Оскара Шаняка.

На этот раз ему и в самом деле удалось удивить собеседника. Осокин даже открыл от неожиданности рот.

— Мне об этом ничего не известно, — наконец сказал он.

— Несколько часов назад в контролируемой американской армией части анклава кортеж советника подвергся нападению русских диверсантов, переодетых в американскую униформу. Советник президента США при этом погиб. Погибли также двое видных деятелей российской оппозиции. Трое нападавших взяты в плен. Поскольку действия, совершённые ими, явно противоречат Женевской конвенции, мы будем их судить.

— Если мне не изменяет память, — сказал Осокин, — то в этой конвенции есть ещё пункты о недопустимости воздушных бомбардировок мирных городов. После того как вы почти до основания снесли Калининград и попытались атаковать крылатыми ракетами Москву, разговор о каких-то конвенциях с вашей стороны является лицемерием. — Он достал платок и промокнул выступивший пот. — В отличие от вас, я не имею полномочий формулировать позицию России на предстоящих переговорах. Но буду отстаивать принцип, при котором обмен пленными будет проведён по принципу «всех на всех», включая и этих ребят. Кто с мечом к нам придёт — от меча и погибнет. Так было, так есть и так будет. Всегда.

15 мая 2015 года. Рассвет. Финский залив

Вода на той невидимой линии, где Балтийское море переходит в Финский залив, расступилась, и над волнами появилась рубка подводной лодки. Задняя её часть была покорёжена и смята недалёким взрывом глубинной бомбы, перекошённые трубы выдвижных устройств казались порождением безумного скульптора-авангардиста, из них на показавшийся над волнами веретенообразный корпус низвергались потоки воды.