Горячая весна 2015-го

— Видишь ли, Джон… На русских не надо влиять. Они корчат из себя европейцев, но внутри они натуральные варвары. Понимают они только силу. Им нужно крепко разбить нос, прежде чем они начнут тебя слушать.

— Ты только что отговаривал меня от войны с Китаем, — упрекнул его президент, — и тут же толкаешь на войну с Россией. Как это поможет нам на Дальнем Востоке?

— Русские и китайцы друг другу не доверяют, но играют против нас вполне согласованно. Стоит нам отвлечься на одних, как нас кусают другие. Если мы будем метаться из стороны в сторону, то и проиграем везде.

— Но если война неизбежна, почему бы нам просто не признать Тайвань? У Китая не останется иного выбора, как напасть первым, а мы получим возможность действовать морскими и воздушными силами, на которых основана наша военная мощь.

— А что будет победой, Джон? Ну, сорвём мы китайский десант на Тайвань — заставить Пекин признать независимость последнего всё равно будет невозможно… Тайвань же — это наш козырной туз. Мы сможем бросить его пекинским коммунистам, если они будут очень уж возмущаться введением амеро. Нет, нам необходимо взять инициативу в свои руки и дожать русских. Дожать, не считаясь ни с чем. Их поражение не только придаст новый импульс проамериканским настроениям в Европе и мире, но и заставит присмиреть китайцев.

— И каким же образом ты предлагаешь нам их дожимать? И где? На Украине? На Кавказе?

— На Балтике, Джон, — Шаняк побарабанил пальцами по подлокотнику, — конечно, на Балтике. В Балтии и Польше. Нам необходимо отобрать у русских Калининградский анклав. Сделав это, мы убиваем сразу нескольких зайцев. Потеря контроля над важной провинцией, вернуть которую Кремль окажется не в силах, подорвёт влияние режима Рогова и заставит его сосредоточиться на внутренних проблемах.

— Что-то такое я уже слышал, — поморщился президент. — Очень давно и в связи с Кавказом. Прогнозировалось, что русские потеряют сначала Чечню, потом прочие мусульманские республики. И где теперь те прогнозы?

— Было такое, — признал Шаняк. — Я и сам тогда так думал. Но здесь ситуация иная. Национализм кавказских народов вызвал всплеск русского национализма. Это позволило Кремлю частично восстановить боеспособность армии и подавить повстанцев. С анклавом всё совсем по-другому. Во-первых, там живут русские. Причём большинство из них постоянно бывает в Литве и Польше, но не бывает в России. Национализма не будет. Напротив, русские в других регионах начнут думать, что выбраться из-под контроля Москвы будет для них полезным. Во-вторых, для защиты жителей анклава, решивших порвать с Москвой, мы можем использовать военные части. Польша примет их с распростёртыми объятиями, после того как НАТО отказалось поддержать Варшаву. Мы должны добиться, чтобы анклав покинула российская армия, хотя бы и силой. После этого можно переместить часть войск и в Балтийские страны. По сравнению с русскими мы сильны так же, как и по сравнению с Китаем. Но Москва не имеет экономического оружия, которое есть у Пекина. Рогов просто не сможет ничего нам сделать.

Президент откинулся на спинку своего кресла и перевёл дух. Ему явно становилось легче.

— А есть ли вообще в анклаве силы, которые хотят отделения от России? Я видел какого-то сепаратиста, который приехал из анклава в Брюссель. Это же не политический деятель, а комический актёр, почти Боб Хоуп!

— Здоровые силы, — наставительным тоном произнёс советник президента по национальной безопасности, — есть везде. Надо только уметь их разглядеть.

3 июня 2014 года. Россия, Нижегородская область

По полю аэродрома Истомино ветер гнал пыль. Когда-то здесь располагался авиационный полк из состава 16-го корпуса московской зоны ПВО страны. Лётчики полка годами охраняли московское небо, сначала на МиГ-19, потом на МиГ-25. А в далёком восемьдесят четвёртом полк стал первой авиационной частью страны, получившей на вооружение новейшие МиГ-31 [11].

Разгул демократии не прошёл для прославленного полка даром. Его сначала сократили до двух эскадрилий. Потом хотели переформировать в базу хранения авиационной техники и наконец просто расформировали. Грозные боевые машины, которым в мире не было равных, разобрали на запчасти, чтобы продлить за счёт этого «каннибализма» жизнь их собратьям, стоящим на вооружении ещё не расформированных полков. Некоторое время на полосах первоклассной авиабазы базировалась малая авиация. Потом аэродром вообще перестали использовать по прямому назначению. На нём проводились байкерские слёты, полосу использовали для автогонок, через стыки между расходящимися плитами начали прорастать трава и даже кусты. И только лётчики, некогда служившие в давно расформированном полку, время от времени собирались здесь вспомнить молодость и возложить цветы к памятникам товарищам, погибшим во время несения службы.