Горячая весна 2015-го

— На головном «Чемодане» фиксирую включение посадочной аппаратуры и возросшую интенсивность радиообмена с землёй по навигационному каналу, — доложил оператор, отвечающий за анализ сигналов, идущих с интересующих бортов, — частота вращения антенны снижается, он явно идёт на посадку… О! Они сменили «Мэджик» на «Нато»! И на втором то же самое!

В полёте огромный диск антенны АВАКСа непрерывно вращался, даже когда радар не работал, — во избежание загустевания смазки в приводах. Но перед посадкой вращение отключали, чтобы снизить нагрузки на механизмы. Поднятые на вышках «бочки» приёмных антенн машин «Денеба» улавливали эту разницу. Персонал всех АВАКСов для связи использовал позывные «MAGIC» с порядковым номером. Позывные, начинающиеся с «NATO», использовал экипаж самолёта. Соответственно, в данном случае смена позывных означала заход на посадку. Сейчас весь радиообмен шифровался, но последовательности кодов носили те же названия.

— А почему наши их не глушат? — спросил кто-то.

— Так далеко…

Старший смены сжал плечо оператора железными пальцами.

— Разворот, ловите разворот!

«Чемоданы» ещё могли выполнить правый разворот и зайти на Кшесины с юго-востока. Операторы поняли старшего без уточнений.

— Нет разворота! Первые два точно садятся в Повидзе, да и вторая пара, очевидно, тоже…

— Донести на КП!

10 мая 2015 года, 11.52 по московскому времени. Россия, Калининградская область

Ракетным комплексом «Искандер» были оснащены два из трёх дивизионов 152-й гвардейской отдельной ракетной бригады. Вражеские оперативно-тактические ракеты, способные нести ядерные заряды, всегда считались приоритетной целью для любой армии. Особенно для американской, так как, по расчётам пентагоновских теоретиков, это был единственный вид оружия, который даже в руках слабого противника мог нанести американцам существенные потери. Всё осложнялось тем, что конфликт вокруг Калининградской области как раз и начался с предположения о том, что русские намереваются поставить на ракеты 152-й гвардейской бригады ядерные головные части. В результате дезинформированным оказалось военное руководство коалиции, вынужденное тратить на отслеживание позиций русских ракет непропорционально большую долю своего разведывательного потенциала в ущерб прочим целям.

Зато, когда военные действия всё-таки начались, по позициям дивизионов 152-й бригады и 25-го отдельного берегового ракетного полка пришлись самые первые и самые мощные удары.

Первый дивизион бригады, находящийся в полной боевой готовности на одной из заранее подготовленных стартовых позиций южнее посёлка Красный Бор, погиб почти в полном составе, так и не успев выпустить ни одной ракеты. Под градом суббоеприпасов рвущихся в воздухе ракет ATACMS были потеряны все четыре его пусковые установки, пара ТЗМ и пункт подготовки информации. Второму дивизиону повезло. Его машины покинули подготовленную позицию у деревни Щеглы по тревоге всего за несколько минут до того, как над ней произошло то же самое. Теперь настала пора поквитаться.

Приказ на пуск полным нарядом сил от командования бригады уже поступил, но по какой цели — было пока неизвестно, и полковник, командующий дивизионом, напряжённо поглядывал на небо, гадая, надёжна ли маскировка их машин и осталось ли незамеченным выдвижение на огневую. Из бронированного нутра КШМ ему махнул рукой связист. Полковник, пригнув голову, вскочил в машину. Пункту подготовки информации требовалась всего минута на доведение сведений до пусковых установок, и за это время, едва глянув на цифры координат, полковник опознал неоднократно «поражённую» на учениях цель — 33-ю авиабазу ВВС Польши в Повидзе.

— Целеуказание доведено, — доложил полковнику оператор, — к расчёту приказа на пуск готов.

— Рассчитать приказ на пуск, передать на пусковые, — скомандовал полковник. Потом поднял с зажима микрофон: — Пусковые, контроль!

— Тюльпан-один, к пуску готов! — прохрипело в ответ из динамика.

— Тюльпан-два, к пуску готов!

— Гиацинт-один, к пуску готов!

— Гиацинт-два, к пуску готов!

— Дивизион, цель номер семь, «авиабаза», квадрат двадцать четыре, к бою! По получении приказа пуск полным боекомплектом, побатарейно, с интервалом две секунды!

На пульте перед полковником одна за другой загорелись четыре лампы готовности пусковых. Он откинул защитный колпак с тумблера, под которым пряталась красная кнопка, с надписью по ободку «Произвести пуск!», и вдавил её, словно пытаясь продавить метал и пластик пульта насквозь. На этот раз контрольные лампы подтверждения вспыхнули одновременно, и полковник, рывком подвинувшись к распахнутому люку, выглянул наружу. Рядом стоял БТР батальона охраны, и из люков, вопреки приказу, пялились на одну из видневшихся в отдалении пусковых, где уже распахнулись створки и поднималась в боевое положение ракета, головы членов экипажа.