Горячая зола

Ее мысли вернулись к Тихому Голосу, к ее подозрениям относительно этой молодой женщины, от которых она так и не смогла избавиться. Могла ли она что-нибудь дать лошади Соколиного Охотника, чтобы та заболела?

Мэгги затрясла головой, стараясь отогнать от себя такие мысли. Это казалось нелогичным, ибо у Тихого Голоса вроде бы не было больше причин причинять Соколиному Охотнику боль. Она нашла человека, который любил ее больше, чем она того заслуживала.

Или она была человеком, который всегда хочет большего?

– Будет ли она до бесконечности отравлять нашу жизнь? – прошептала Мэгги сама себе с отчаянием в голосе.

– Ты хочешь пойти к Соколиному Охотнику?

Голос Женщины Нитки за спиной заставил ее обернуться.

– Я звала тебя со двора, но ты меня не услышала, – сказала Женщина Нитка, проходя в вигвам к Мэгги. – Я уверена, что ты беспокоишься о лошади Соколиного Охотника. Иди. Побудь с ним, пока он ухаживает за ней. Я присмотрю за Небесными Глазами.

– О, Женщина Нитка, ты присмотришь? – сказала Мэгги, схватив ее руки и благодарно сжав их. – Ты всегда так добра ко мне. Смогу ли я когда-нибудь с тобой расплатиться?

Женщина Нитка тихонько засмеялась.

– Для меня награда быть с тобой и ребенком, – сказала она, и ее старые, окруженные морщинками глаза осветились радостью. – Разве ты не знаешь, что заставила эту старую женщину вновь почувствовать себя молодой?

– Так мило с твоей стороны, что ты говоришь мне это, – сказала Мэгги, отпустив ее руки и обнимая Женщину Нитку.

Затем Мэгги отошла от нее и посмотрела на колыбельку.

– Небесные Глаза поела и совсем недавно уснула, – сказала она, кивая головой по направлению к колыбельке. – Если она проснется, то не будет голодна.

– Это хорошо, поскольку молоко этой старой женщины высохло много-много зим тому назад, – сказала Женщина Нитка, тихонько посмеиваясь. – Подержать ее на руках будет достаточным для этой старой женщины.

– И для Небесных Глаз тоже, – сказала Мэгги. – Она привыкла к твоим рукам и чувствует себя также хорошо, как и на моих. Она также запоминает твое лицо. Ты заметила, как внимательно она изучает лица?

– Она будет умной красивой женщиной, – сказала Женщина Нитка, кивая головой. Она медленно опустилась у огня, затем жестом указала на входную створку. – Иди. Иди к Соколиному Охотнику.

Мэгги схватила шаль, которую держала на всякий случай у входа на одной из внутренних жердей вигвама, поскольку по утрам воздух был зябким. На эту прекрасную землю пришла осень.

Выйдя из вигвама, она бросилась бежать и вскоре уже стояла на коленях рядом с Соколиным Охотником. Ее сердце охватила печаль при виде коня, который еще совсем недавно был таким могучим. Он не был мертв, но выглядел страшно больным. Он лежал, с трудом дыша. Его темные доверчивые глаза смотрели на Соколиного Охотника.

– Что с ним? – спросила Мэгги. Она вздрогнула, когда из уголков пасти лошади полились струйки пены и она тихонько заржала, пытаясь поднять голову с земли.

– Мне кажется, что лошадь что-то съела, – сказал Соколиный Охотник, откладывая сумку с тесемкой в сторону после того, как он что-то из нее вынул. Он посмотрел вокруг на различные сорняки, которые пробивались сквозь траву.

– Твоя лошадь умрет? – спросила Мэгги, глядя на то, как животное буквально боролось за каждый вздох.

– Соколиный Охотник не позволит, чтобы это случилось, – сказал он решительно.

Мэгги посмотрела на то, что Соколиный Охотник достал из сумки.

– Что это? – спросила она, видя несколько пятнистых фасолин и странных кореньев в его ладони.

– Это фасолевые амулеты, состоящие из щетки над копытом лошади и корень растения, называемого «лошадиным», – тихо объяснил Соколиный Охотник, засовывая их в пасть лошади. – Их дают больной лошади или натирают нос при усталости, чтобы ее освежить. Сегодня я делаю и то, и другое.

Мэгги затаила дыхание, видя, как Соколиный Охотник лечил свою лошадь и наблюдала за ее реакцией, ожидая, что она последует быстро. Она молча молилась, чтобы помощь Соколиного Охотника не была запоздалой – не только из-за лошади, но и ради Соколиного Охотникае. Он любил своих животных. Они были частью его самого. Совсем недавно он потерял своего орла. Он расстался с Пронто и теперь может потерять свою вторую лошадь.

Казалось, будто во всем была вина Мэгги, ибо все это происходило с тех пор, как она стала частью жизни Соколиного Охотника. Она надеялась лишь на то, что сам он не начнет так думать.

Это может вызвать в нем неприятные по отношению к ней чувства.

Мэгги даже подпрыгнула, когда лошадь подняла голову и уткнулась ею в Соколиного Охотника, начав тереться мордой о его руку.

Свободной рукой он потрепал лошадь по загривку.

– Теперь ты должен встать, – тихо сказал он лошади. – Теперь или никогда, мой хороший.

Мэгги встала на ноги и отступила назад. Соколиный Охотник поднялся над лошадью. Стоявший рядом молодой воин, молча наблюдая, подал веревку Соколиному Охотнику. Тот обвязал ее вокруг шеи лошади и начал медленно за нее держать.

Стиснув кулаки, Мэгги наблюдала, как ее муж борется за жизнь лошади. Когда она, наконец, поднялась, ноги у нее дрожали.