Горячее лето 42-го

Вскоре прибежал парень примерно моих лет, а мне двадцать четыре, и, почесав бритый затылок и сбив пилотку на лоб, неуверенно кивнул, когда Колосков, уточнил, сможет ли тот воздухом перегнать самолет к нашим. С учетом того, что где эти наши – пока никто не знал. Он прихватил еще пару бойцов, те развернули самолет, и Богомолов стал изучать машину. Очков ни у кого в роте не оказалось, а лететь без них не то, что невозможно, очень трудно, кабина открытая. Стеклянный козырек перед кабиной не особо помогает, так что я отдал свои. В селе уже явно была видна суета. Колосков пообщался с руководством села и местной машинно-тракторной станции, было принято решение по эвакуации, но после того, как я мангруппу перехвачу. Богомолова уже пора отправлять, как раз подкатил на мотоцикле с коляской Колосков из села, с плотным мужичком, судя по ордену на груди – «Красная Звезда» – и отсутствию руки, рукав пустой, это один из фронтовиков. Он и оказался главой села и машинного двора. Задумчиво посмотрев на его руку, я сказал Колоскову и Богомолову:

– Моя рота несколько часов назад уничтожила два вражеских аэродрома с самолетами и личным составом. Одна часть была штурмовая, «лаптежники», и с ними несколько разведчиков, а на другом аэродроме бомбардировщики «хейнкель» и штук двадцать истребителей, так что на этом участке я их выбил, но все же стоит быть внимательными, могут с других аэродромов прилететь. Также я взял карты полетные, где отмечены советские военные аэродромы. Не знаю, возможно, это устаревшая информация, но можно проверить. В крайнем случае, летишь километров на двести и садишься у любого населенного пункта, там машину эвакуируют. Там немцев пока еще нет. Они к Сталинграду рвутся. У меня все.

Колосков написал приказ Богомолову на перегон техники, поставив печать. Однако летел тот не один, а с замом Колоскова. Он должен передать рапорт начальству, узнать, где их роте встать, найти ее потом, маршрут движения ему сообщили, и вывести роту к новому месту дислокации, чтобы они не блуждали. После этого мы пронаблюдали, как Богомолов не совсем уверенно поднялся в воздух, пассажир у пулемета следил за воздухом, и полетел в сторону советского тыла. Высоту небольшую держал, метров двести. Парашютов-то нет, я не брал, да и немецкие продал, мне без надобности. После этого меня познакомили с местным хозяином, тем самым орденоносцем, и я спросил:

– Ну что, помощь какая нужна?

– Во дает, – улыбнулся Колосков. – Я думал, у нас помощи будешь просить, а тут сам предлагаешь.

– Так я на полном обеспечении, у меня все есть. Так что?

– Топливо нужно, – поскреб Колосков небритую щеку. – Вчера танки забирали, что мы отремонтировали, почти все слили, НЗ остался, бочка соляры. Придется только один танк и тягач брать, а три трактора и два танка сжечь. Если танк на буксир взять, так не потянет «тридцатьчетверка» этот КВ, двигатель на авиационном бензине.

– С соляркой не проблема, сейчас танки подгоню, сольете сколько нужно. Хоть десять бочек.

– Такие большие баки?

– Ну да, – улыбнулся я. – Мотоцикл мне одолжите доехать до моих, да и пора уже. Немцы вот-вот будут.

– Бери.

Сев за спиной бойца, что сидел за рулем, я стал показывать, куда гнать, причем стараясь держать высокую скорость. Да тут километр до оврага. Боец меня высадил, и я велел ему ехать обратно, а сам, спустившись в низину, достал четыре танка. Это были: советский ИС-3, я на него заработал, «Тигр-2», китайский «110», все три танка восьмого уровня, нужно модернизировать их, ну и впечатление произведу на ремонтников, те-то уж точно поймут, что это за машины, и КВ тут действительно будут казаться фанерными. Ну и «японца» седьмого уровня. Купив в магазине банку красной краски, я нарисовал у «немца» и «японца» красные звезды, а то еще подумают, что нам помогают те же японцы. Против них я ничего не имею, но считаю, что только Советский Союз воюет с Третьим рейхом, остальные только делают вид. Вроде британцев в Африке, где их гоняют в хвост и гриву.