Горячее лето 42-го

– Вы сами поставили начальство над собой, что ж теперь плакать? Я вам больше скажу, по полученным мной сведениям, именно ваше командование и политработники довели ситуацию до захвата Крыма. Полная некомпетентность, тупость и попытки свалить вину на других ни к чему хорошему не приведут. Пока вы не смените их, Крым вам не удержать и не отбить. Хотя я могу и ошибаться. Уже ошибался и теперь на воду дую.

– Я вас понимаю, – кивнул полковник с задумчивым видом. – Вы действительно тут не совсем правы. Я служу в Крыму с сорокового, сам не сразу освоил местную специфику службы. Могу сказать, что для нас война была где-то там, далеко, и столь неожиданным стало появление немцев у Перекопа и последующая атака.

– Это всего лишь отговорки, чтобы выгородить себя. Одна оборона Одессы чего стоила. Хотели, подготовились бы, и не нужно кивать на специфику. Расслабились, вот и получили по морде. И правильно получили, заслуженно. Это я вам не напомнил еще, что с начала войны и до появления немцев в Крыму служба у вас шла по мирному времени с выходными в воскресенье.

На это полковник ничего не сказал, тут он как раз был со мной согласен, по лицу было видно. Однако перевел разговор на другую тему:

– Меня попросили уточнить. Если вы воюете в нашей форме, имеете документы комсостава РККА, то почему отказываетесь подчиняться старшим командирам? Устав вам не знаком?

– Почему же, знаком, – улыбнулся я и пояснил: – Однако у меня свой приказ – игнорировать приказы любого, кто старше меня по званию. Мой непосредственный командир, единственный, кому я подчиняюсь, – маршал Шапошников.

– И подтверждение у вас есть? – мягким тоном с вопросительной интонацией уточнил полковник.

Кстати да, купить в магазине можно что угодно и разные бумаги тоже, включая порученца Сталина. Тут я замахиваться не стал, выбрал Шапошникова, так что, сунув руку за отворот комбинезона, как будто за дополнительной бумагой, а сам купил в магазине удостоверение личного представителя маршала Шапошникова и бумагу за его подписью о том, что я являюсь как бы отдельным подразделением и обязуюсь выполнять его прямые приказы. Другие командиры, включая командующих фронтов и членов Военного совета, мне не указ. Так что рука, нырнув за отворот комбеза, появилась с этими бумагами. Удостоверение мне стоило сто тысяч кредитов, а бумага – пятьдесят тысяч. Полковник их изучил очень внимательно и, вздохнув, сообщил:

– Товарищ Шапошников лично меня по правительственной связи инструктировал, но о том, что вы его представитель, он мне не сообщал.

– Может, забыл, – пожал я плечами.

– Возможно, – как-то подозрительно легко согласился тот, не спеша возвращать мне документы представителя.

Тут нас отвлекли, в небе разгорелся воздушный бой, звено прикрытия было атаковано тремя парами немецких истребителей. Посмотрев на небо, я быстро сказал:

– Значит, договорились. Десять дней, и я возвращаюсь в Крым и помогаю вам. Единственно, если вы сами решите атаковать и наступать, не дожидаясь меня, то уже не вернусь. Сами так сами.

– Я все передам.

Дальше я залез в самолет, на документы представителя Генштаба махнул рукой, они мне без надобности, разве что вызовут в верхах лишние вопросы, однако мне было плевать. Если надо – еще куплю. Я запустил мотор, погонял его и, разогнавшись, тут длина полосы больше нужна, взлетел, как раз под очередной залп арты. А непростой самолет в управлении, я осваивался в полете. Гости улетать не торопились, как я понял, их интересовала моя техника. Но та самоуничтожилась и вскоре растаяла, а я улетел на бреющем. Сам воздушный бой разбился на фрагменты, однако два истребителя немцы сбили, потеряв один свой. Третий наш ушел, смог отбиться, он и сбил «мессер» и оторвался. Явно опытный летчик. Гостям пришлось ждать, пока немцы улетят, однако мне уже было не до этого. Днем лететь над вражескими территориями опасно, но что хорошо, немецкие наблюдатели за воздухом о пролете моего трофея были извещены, так что тревоги не поднялось. А направлялся я к Северскому Донцу, на тех территориях размещались отдельные румынские части Третьей армии, общим количеством около шестидесяти тысяч. Сейчас они активно помогали немцам в наступлении, хотя, немало румынских частей занималось охранными функциями. Карты, устаревшие на несколько дней, с их последними местоположениями, у меня были, так что я знал, чего ожидать и где их искать. Хотя бы примерно.