Горячее лето 42-го

Вот такие дела. До Турции я долетел благополучно и совершил посадку, не так и далеко от проливов, нашел место, хотя не назвал бы его пустынным, тут обширные виноградники, сел рядом, за час до рассвета, накрыл самолет маскировочной сеткой, заправил и лег спать под самолетом. К слову, я посмотрел на счетчик. Сорок три тысячи двести пять уничтоженных солдат и офицеров румынской армии, восемьсот шесть немецких солдат и офицеров, четыре тысячи восемьсот три гражданских. В большинстве погибших от обстрела артами. Снаряд не разбирает, где военные, а где гражданские, и осколки дальше летят самостоятельно. Около полутора тысяч гражданских погибло в Бухаресте, остальные в Констанце при обстреле порта и складов. Большая часть погибла, когда взорвался один из складов рядом с жилым районом, видимо, со взрывчаткой. Такое предугадать сложно, тем более взорвался он в начале обстрела, гражданские не успели спуститься в укрытие. Виноват, но только частично, война есть война. А вообще, хорошо побил, потери Румынии от моих действий практически достигли ста девяносто тысяч, и это только убитыми. Раненых мизер.

План мой сработал, и топливо смог добыть, и до Африки долетел. Единственно, на Крите, сев на пустынную дорогу, ночь все же, вляпался. Только заправкой занялся, как свет фар появился, патруль на грузовике в сопровождении мотоцикла. Итальянцы. По факту меня со спущенными штанами застали. Возможно, о пролете самолета сообщили, вот и отправили к вероятному месту посадки, или плановое патрулирование, поди знай. В общем, я вызвал британский танк Mk. l, британцев в прошлом году выбили, вон на дороге дальше остовы сгоревших британских танков видно, до сих пор не убрали, так что решил под них сработать. Тут вроде партизаны были. Так что танк, пусть и первого уровня, стал стрелять из пушки, а она сорок семь миллиметров. Первым же выстрелом попал в мотор, итальянцы разбежались, мотоцикл бросили, а я, закончив, сходил к технике и продал ее, грузовик не загорелся, так что можно. После этого взлетел и направился дальше. А ветер над Средиземным морем действительно встречным был, как будто предсказал сам себе. Пришлось на километровую высоту подняться, тут ветер уже попутный, что изрядно помогло сэкономить горючее, поэтому, когда добрался до побережья Африки, у меня еще четверть бака показывало, к тому же в салоне две канистры с бензином оставались и канистра с маслом, уже початая.

Совершил посадку километрах в десяти от берега, до Дерна километров двадцать. Почва тут песчаная, достаточно ровная и жесткая, так что посадка прошла отлично. Я вообще отметил, что мои летные умения начали возрастать, раньше, если вдруг боковой ветер, то я паниковал, еще бы самолет чуть не набок ложился, мог уронить машину, а сейчас купировал порыв, поднялся повыше и летел дальше. После посадки, быстро выбравшись из самолета, я отбежал в сторону и довольно вздохнул, расстегнув ремень. Дотерпел. А что, так торопился улететь с Крита… То-то и оно. Надо будет котелок под рукой держать, хоть какая-то альтернатива. Закончив такое важное дело, которое за последние два часа стало для меня лично самым важным в жизни, еще бы, думал только об одном. Точнее старался не думать, что не сильно помогало. Я помыл руки, полив водой из фляжки, и занялся делом. Залил обе канистры с бензином и одну канистру с танковым авиационным бензином. Тут суша, так что рискнуть можно, проверил уровень масла и долил. Мотор масло кушал с довольно солидным аппетитом. Пока возился, отметил, что на дороге, километрах в шести от моей стоянки, наблюдается движение – автотехника, немного бронетехники. Танков всего четыре. Шли со всей светомаскировкой, похоже, Роммель перекидывает части к Тобруку, что должен завтра атаковать. Ну что ж, поможем…