Горячее лето 42-го

Пока следующего квеста не предлагали, поэтому я вылез из воды и, не глядя на старую пропотевшую одежду, кучей сваленную в стороне, стал покупать в магазине все новенькое. Форму купил. Так что натянул нательное белье, сверху форму, комбез не стал, но и фуражку не покупал, а шлемофон взял. Сапоги новенькие, портянки… И одевшись и обувшись, застегнул новенький ремень, командирский, со звездой, только пистолет не тот, что в документы вписан, а американский «кольт». Люблю я крупные калибры. Ременная система вообще еще та сборная солянка. Ремень советский, командирский, кобура с пистолетом и подсумки с запасными магазинами американские, а плечевые ремни с немецкой офицерской системы. Забрался в танк, арты продолжали ухать, это были американец и француз девятого уровня, а немцы уже разобрались в дальности моих артиллерийских систем. Это не сложно, и они приблизили несколько частей и артбатарей, а теперь, когда размеры карты увеличились, мои арты и торопились нанести как можно больше потерь противнику, чему те явно были не рады, вон как пытаются уйти. Сам я в уже полной темноте погнал прочь. Арты за мной, легко нагоняя после очередного залпа. Чуть позже я перегнал их вперед. Гнал, больше двигаясь по полям, пусть почва не такая укатанная, но мин нет. Я дважды передовую арту терял на мощных фугасах. Больше не хочу. Уехал на пятнадцать километров. Арты все работали, а я выкатил из леса спрятанный там заранее «шторьх», хорошо замаскированный. Два дня стоит после уничтожения последнего аэродрома, оттуда самолетик. В кабине канистры с запасами горючего, после этого я отогнал танк подальше, чтобы тот самоуничтожился. Запустив мотор, погонял его на разных режимах и взлетел, а чуть позже и арты прошли процедуру самоуничтожения. Да, я мог бы отдохнуть у той реки, но не стал, немцы знают, где я, и поспать не дадут, лучше свалю куда подальше и там высплюсь. Причем днем. Эту ночь я планировал потратить на полет.

С финнами идея отличная, но пока не своевременная. Я с румынами не закончил. Ну да, клятву я выполнил, точнее данное себе слово, а сама Румыния? Она от войны, в отличие от территории Советского Союза, не пострадала. Это нужно исправить. Я тут подумал, пока купался, и решил, что это неправильно, гражданские объекты стоит уничтожить. Если проще, я буду бить по карману Румынии, разрушая ее экономику. А то грабить это они всегда готовы, а получать сдачу как-то не хотят. Исправим эту ошибку советского правительства. А пока летим, и благополучно. Пролетев почти четыреста километров, я пошел на посадку, бак-то пустой. Полчаса на заправку, причем снова смешивал, было три канистры с авиационным танковым бензином. После этого, снова поднявшись в воздух, полетел дальше, пролетев мимо Одессы. В Одессе я еще побываю. За час до рассвета я снова совершил посадку, заправился, уже находясь на территории Румынии, до Бухареста чуть меньше двухсот километров, и решил, что место отличное для дневки. Сел я на большой поляне крупного лесного массива, загнав самолет под ветки деревьев на опушке. Тут уже разгрузил машину и с некоторым трудом, даже используя ветку как рычаг, закатил под деревья, замаскировав масксетью. Ну и заправкой занялся. Слил в бак остатки, оставшиеся пять канистр с нормальным авиационным бензином и четыре с танковым авиационным, купленным в магазине. Авиационного бензина в продаже, к сожалению, не было.

Передневать я решил тут, и самолет оставлю тут же, пока по территории Румынии играть буду. На румынских военных аэродромах я нашел подробные карты самой Румынии, по ним и буду ориентироваться. Отберу важные цели военного и гражданского назначения. Вот мирных жителей, убивать не буду, это не ко мне. Одно дело те, кто военную форму надел, а другое – мирняк. Нет, не смогу, воспитан не так, правильно воспитан. Однако, если они возьмут в руки оружие, то мои принципы побоку, это уже банды и подлежат уничтожению. Я поставил большую десятиместную палатку, не люблю тесноту, поужинал и отправился спать. Купил койку в разделе американского вещевого довольствия, по удобству снаряжения они впереди всех, уже сейчас, это я вам точно говорю. Матрас взял, постельное и вскоре, раздевшись, спал на койке. Уже и отвык. Девять суток то на сиденье командира танка, то в самолете. Устал, я просто хотел полежать, засыпая.