Горячее лето

А Алексей, шагая рядом со своим заместителем, думал почти о том же: о "Сибиряке" и стычке с Приваловым. Как этот разговор непохож на два прежних! Ясно, что директор боится потерять свою репутацию и завода. Вовремя не дать машину? Как это так? Внешне все в порядке. Но где же репутация марки машины? С завода должен выйти самый современный грузовик для Севера. Чего одно название стоит — "Сибиряк"! Сколько на заводе рассуждаем, кричим о качестве, об эффективности? А дальше разговора дело не идет. По-прежнему производим и, главное, сбываем самосвалы низкого качества. Даже сегодняшний, одиннадцатитонный "Днепр" делаем по качеству хуже, чем раньше, то есть когда его запустили в серийное производство. Замена следует одна за другой. Начиная с кабины. Деревянную кабину и ту стали покрывать более тонким листом железа. Но кабина кабиной, из-за все самосвалы не бракуют. А другие агрегаты, детали? Сколько наших машин простаивает из-за задних мостов! Дирекция, автосбыт, ОТК сквозь пальцы смотрят на все эти замены. Все подчинено директору. А не пора ли иметь такой орган по качеству, чтобы он не подчинялся дирекции? Будет ли он? А машины-то народному хозяйству надо сегодня, все время давать качественные. Вот обязали бы завод год-полтора отвечать за исправность машин. Вышел самосвал из строя — пусть ремонтирует завод, обеспечивает агрегатами и запчастями. Это репутация твоей марки, твоя… А то вытолкали автомобиль за ворота — и дело в шляпе. План и премии.

Конечно, скажут, мол, наш самосвал получил золотую медаль на Международной выставке в Брюсселе. Значит, хорош наш автомобиль? Хорош! Тогда был хорош, когда медаль вручили. Но когда это было? Десять лет назад. Все надеялись на новую марку в использовании для работы на Севере, главным образом на лесоразработках. А выпускать собрались с явными недоделками. И первые опытные вышли тихо, незаметно, без митингов. Не до этого было. Над новым самосвалом четвертый год конструкторское бюро работает. А в народное хозяйство устаревшие машины все идут и идут. Ишь, как получается? Отказался цех выпускать полуоси из низкосортной стали — Стрижов передал другому. И теперь кусают локти: кто выдвинул Коваленко на должность начальника цеха? Мол, ошиблись. Командир производства должен быть исполнительным прежде всего. Сейчас, наверное, некоторые над ним подсмеиваются, мол, наивный человек, машины нужны. Хорошо, что партком в этом деле правильную линию занял. Слухи идут, что горком в курсе событий. А так ли это? Может, согласовано со вторым секретарем горкома Кузьмишиным? Тогда другое дело. Конечно, автомобильный завод — гордость города. Не выполнит план автомобильный завод, весь город назад потянет. Это тебе не ликер-водка. Это махина. И план все время идет. Какими силами и средствами он выполняется — тоже надо помнить… И вдруг какой-то новоиспеченный начальник цеха срывает выпуск новой машины. Полуоси не может сделать. Балка переднего ведущего ему не нравится! Межколесный дифференциал его не устраивает! Мало ли что вычитал где-то в зарубежном журнале. Выжать план — вот главное! Так и живем. И план жмем. Конечно, рационализаторы многое вносят. Но этого ведь недостаточно. Все знают! Недостаточно! Только ввод поточных автоматических линий может спасти положение. От этого будет зависеть и качество. Не говоря о совести рабочего, гордости и чести, мастерстве.

Многие его предостерегали: мол, сломаешь голову. Конечно, сломать не трудно. А легче подать — заявление и уйти по собственному желанию? Но он не подаст такого заявления. Готов уйти с треском. Многое сделал. А за свою репутацию не боится. Дела всюду — лишь поспевай! Но работать, как в первом механическом цехе: "стук-грюк", аби з рук, — не станет. Он коммунист. Его партия обязала делать качественно и эффективно. Если не он, начальник цеха, так кто же будет болеть и отвечать за качество? Прежде всего он. Все коммунисты — от рабочего до директора. И хорошо, что партком, наконец, взялся решать этот важный вопрос. Видимо, Слесарев постепенно выходит из-под влияния директора завода. И пора. Собственно, за это и на парткоме его поддержали.

3

От волнения лицо Привалова не раскраснелось, а, наоборот, осунулось, побледнело. Он не знал, как решить проблему с "Сибиряком". Те, на которых он собирался опереться в работе, теперь тычут палки в колеса. И кто? Коваленко. Он же все это закрутил. От него пошло. А как разговаривал с ним: "Я рапорт по собственному желанию не подам!" А тихоня Слесарев? Кто его в секретари парткома рекомендовал? Директор завода. Говорят, мол, Привалов подмял секретаря парткома. Ничего себе подмял! Слесарев слишком скоро почувствовал свою власть. Его словно подменили.

А Ручинский! Герой! Врывается в кабинет! Кто подписал представление на Героя? Привалов. Вот. Этой рукой подписал.

На три месяца перенести выпуск автомобиля! Нет, ни в коем случае! Любят нынче поговорить о рутинерах-директорах и молодых новаторах. Молодость — это еще и неопытность. В Москве его чуточку знают.