Горячее прошлое [сборник]

По дороге им удача улыбнулась. Бабулька на дороге голосовала, баулы у нее огромные, сама не дотащит. Ткач ее подобрал, отвез в деревушку недалеко от Балашихи. Она их за это на постой определила, да еще и накормила от пуза. Хреновая у бабки стряпня, зато горячая.

А утром это предчувствие. Почему он от него отмахнулся? Зачем полез в треклятую поликлинику? Рецепт-то они толстуху заставили написать, да только что от него толку? В аптеку теперь когда попадут?

Да что аптека, им бы отсюда выбраться. Вчера менты три раза пытались к дому подобраться. Они с Вовчиком отбились, ликовали. И свое оружие есть, и у хозяина дома, кем бы он ни был, в чулане четыре ружья и столько к ним патронов, что хоть месяц отстреливайся.

После трех неудачных попыток легавые притихли. До самой темноты они с Вовчиком кайфовали. Еды у хозяев набрали, стол накрыли, натрескались.

Ткач уже через десять минут пожалел о том, что так пузо набил. Его сразу потянуло на боковую, а спать-то нельзя. Решили они с Вовчиком по очереди покемарить, да только у братца с этим не сложилось. Он дрыхнет, а Ткач бдит.

После полуночи менты как озверели, отовсюду полезли. Ткач еле успевал по окнам скакать, чтобы атаку отбить. Устоял кое-как.

Через час новая атака. Они снова отбились. Вовчик кого-то еще и подстрелил.

Ткач слышал, как менты между собой перекрикивались. Потом машина от них в сторону города ушла, наверное, раненого повезла.

С той атаки прошло почти два часа. Ткач был уверен, что новая заваруха начнется с минуты на минуту, а брату вдруг совсем хреново стало. Сначала он хотя бы жаловался, стонал и причитал. Это было привычно и особо не напрягало. Но потом Вовчик затих, дышать стал совсем неслышно.

Ткач боялся, что тот в кому впадет. При сахарном диабете это обычное дело. Но инсулина не было, и взять его было неоткуда.

– Братуха, ты где?

Слабый голос брата пробился через тяжелые думы и достиг ушей Ткача. Он повернул голову. Вовчик лежал в полуметре от него.

– Ты чего, Вовчик? Я же здесь? – проговорил Ткач.

– Братуха, где ты?

– Здесь я. – Ткач опустился на колени перед постелью, на которой лежал Вовчик, погладил его по голове. – Открой глаза и увидишь.

– Ткач, не бросай меня, вернись. – Голос Вовчика звучал слишком уж жалобно. – Где ты, я тебя не вижу!

Вовчик вдруг закатил глаза и начал синеть. Ткач с остервенением отбросил ружье, подхватил брата на руки и понес к выходу. Он понимал, что ничего хорошего за дверью их не ждет, но так у Вовчика совсем никаких шансов. Еще немного, и он умрет у Ткача на руках.

– Плевать! Будь что будет! – вслух произнес он. – Помереть я тебе не дам, слышишь, Вовчик? Ты только потерпи.

Полковник Гуров заканчивал последние приготовления к очередному штурму, когда к нему подбежал Стас Крячко и выдал:

– Взгляни на крыльцо!

Лев Иванович оглянулся.

На крыльце стоял Ткач. На руках он держал тело брата.

Бойцы из оцепления засуетились, начали подтягиваться ближе к ним.

Гуров поднял руку, останавливая движение, и пошел навстречу Ткачу. Тот с минуту стоял на крыльце, потом медленно сошел вниз. Встретились они где-то посередине между домом и оцеплением.

Полковник остановился. Он ждал, что Ткач заговорит первым. Так оно и вышло.

– Брата забери, – произнес здоровяк. – Ему срочно нужна доза инсулина.

– Я знаю, – ответил Гуров.

– Тогда действуй.

– Сам-то куда? – спросил сыщик.

– Спасешь брата, с меня чистосердечка.

– Опусти его на землю, отойди на три шага и подними руки! – приказал полковник.

Ткач не спорил, сделал все так, как ему было велено.

Как только он поднял руки, сотрудники полиции кинулись к ним сразу со всех сторон. Ткача они связали, Вовчика положили на одеяло и отнесли в машину.

Операция закончилась успешно. Кортеж, состоящий из полицейских автомобилей, потянулся в сторону Москвы.

У дома номер пятнадцать по улице Севанской в Восточном Бирюлеве собрались люди. В погонах и в штатском, молодые и в возрасте, разного пола и темперамента. Они негромко переговаривались между собой в ожидании некоего события.

Подвыпивший мужичок выполз из углового магазинчика, остановился и уставился на толпу.

– Ого, что за дела? Вот это парад! – заявил он.

Судя по погонам, можно было подумать, что здесь действительно готовится парад. Старлей, два капитана, майор и даже один полковник.

Между ними суетилась немолодая уже женщина в красивом платье, но со вчерашним макияжем.

Она цепляла за рукав то одного, то другого и просительным тоном повторяла:

– Еще немного подождем?

Женщина получала неизменный ответ, что люди в погонах готовы ждать, но все равно не успокаивалась, продолжала суетиться.

К ней подошел человек в штатском и сказал:

– Зоя Ильинична, не стоит так нервничать. Все будет хорошо.

– Два часа уже ждем, – озабоченно произнесла женщина. – Вдруг людям надоест и мой сюрприз сорвется?

– Разве военные люди могут сорвать сюрприз? – пряча улыбку, произнес мужчина.

– Ох, Лев Иванович, зря я все это затеяла, – сказала Зоя Ильинична, вздохнула и украдкой смахнула слезу. – Муж будет мной недоволен.

– Ничего, он это переживет.