Горячие агентессы французской полиции Фрида и Гитта распутывают пять дел

– А что за книга у него в руке? – Фрида подошла, чтобы взглянуть поближе. Книга оказалась немецким учебником геометрии, написанным Давидом Гильбертом.

– Ну, что скажете? – спросил инспектор.

– Пока не знаю, – отозвалась Гитта.

– Странно, не правда ли? – отметил Бертран. – Эта книга…

– Ну, всё-таки он был профессором математики, – сказала Фрида.

– Это верно.

– Инспектор, ручку не одолжите? – спросила Гитта.

– Конечно, – сказал Бертран, не ожидая подвоха. – Вот, возьмите.

Гитта взяла ручку и деловито погрузила её в рану на груди мёртвого иезуита.

– Боже правый! – ахнул Бертран. – Что вы делаете?

– Так было надо, – самоуверенно сказала Гита, возвращая окровавленную ручку инспектору.

– Нет, благодарю, – отказался Бертран, возмущённый донельзя. – Выбросьте эту пакость.

Гитта, пожав плечами, бросила ручку в сточную канаву.

– Господин инспектор, – начала Фрида, – могу я пролистать этот учебник? Вдруг удастся найти что-нибудь.

– Да, конечно, – кивнул Бертран. – Только аккуратно.

Фрида пролистала учебник, но не нашла ни пометок на полях, ни вложенных записок, вообще ничего примечательного. Книга, похоже, была совсем новая.

Затем Фрида и Гитта обошли место преступления, постепенно расширяя круги. Полицейские наблюдали за ними с явным недовольством, но в присутствии инспектора воздерживались от замечаний. Впрочем, Фрида и Гитта так и не обнаружили ничего, заслуживающего их внимания. Тут был только мёртвый иезуит с учебником геометрии.

– Мы увидели всё, что хотели, – сказала Гитта.

Бертран вызвал им такси; подруги отправились домой. Этим вечером Фрида и Гитта не стали заходить в «Монтень», чтобы пропустить по рюмочке коньяка. Они просто вернулись в свою квартиру, разделись и в обнимку отправились в постель.

Какие же сны им снились? Возможно, они снова видели во снах мёртвого иезуита, немецкий учебник геометрии, окровавленную ручку и все остальные события минувшего вечера, которые могли причудливо смешаться в сюрреалистические видения. Но мы никогда этого не узнаем. Все, что можно было услышать, так это их лёгкое посапывание. Но настало утро, солнце поднялось над крышами, и кто-то требовательно постучал в дверь. Сон развеялся.

В дверь снова забарабанили.

– Да откройте же наконец!

– Какого чёрта в такую рань? – возмутилась Фрида. – Кто там?

– Это я, Луи. Открывайте.

– Минутку.

Фрида и Гитта накинули банные халаты и открыли дверь.

– Пока вы, пташки, нежитесь в своей тёплой постельке, я, как охотничий пёс, бегаю по городу, – недовольно сказал Луи.

– Что выяснил? – томно спросила Гитта.

– Во время войны Ганса Друлингена, как и многих других эльзасцев, призвали в немецкую армию. Кем он там служил, где именно служил – этого выяснить не удалось. После войны он учился в университете в Гёттингене, получил степень доктора физико-математических наук. Затем Друлинген приехал в Париж и сделал неплохую карьеру в качестве профессора математики в Сорбонне. И, кстати, по адресу, который вы мне дали, Друлинген не живет уже много лет.

– Узнал его нынешний адрес? – спросила Фрида.

– Конечно. – Луи достал из кармана клочок бумаги. – Вот, я записал.

Фрида и Гитта посмотрели на записку, переглянулись.

– Это в одном квартале от того места, где нашли мёртвого иезуита, – сказала Фрида.

– Одно к одному, – согласилась Гитта. – Интересная вырисовывается картина. Тут есть над чем подумать.

Луи Хорёк собрался уходить.

– Постой, – сказала Фрида. – Куда торопишься?

– У меня намечается дельце с одним армянином из Марселя, – ответил Луи.

– Подождет твой марсельский армянин, – сказала Фрида. – Выпей пока коньяку.

Луи задержался, чтобы выпить. А пока гость угощался, подруги вполголоса обменивались короткими замечаниями, касающимися текущего дела. Потом Фрида обратилась к Луи:

– Раз уж ты сумел раздобыть новый адрес Друлингена, то, может, сумеешь найти человека, который в отсутствие профессора проберётся в его квартиру и сфотографирует все его математические записи. Причём это надо сделать незаметно – так, чтобы всё осталось на своих местах и Друлинген ничего не заподозрил.

– Знаю я одного парня, – сказал Луи. – Его зовут Виртуоз Джимми, он ловкий малый. Но нужны деньги на фотоаппарат.

– Мы уже дали тебе денег на расходы.

– Этого мало. Для такого дела нужен хороший фотоаппарат – «Лейка». И Джимми себе цену знает: в конце концов, он один такой спец на весь Париж.

Гитта дала Луи еще денег, и тот отправился на поиски своего друга Джимми.

Первым делом Луи заглянул в бар «Синий волк», где за стойкой хозяйничал рослый парень с откровенно монгольской внешностью. Только степные боги знали, каким ветром его занесло из Монголии в Париж.

– Как дела, Луи? – спросил бармен с жутким монгольским акцентом.

– Плесни мне на донышко и скажи, где Джимми.

Бармен налил порцию виски, подвинул стакан Луи.

– Джимми, наверное, ищет шлюху, что обслужит его за один франк.

– Могу я отсюда позвонить? – спросил Луи.

– Запросто. – Бармен достал из-под стойки телефонный аппарат. – Кстати, за тобой должок с прошлого раза.

– Сегодня я щедрый, – сказал Луи, доставая деньги. – Вот, возьми. И оставь себе сдачу.