Горячие головы

Аксамитов с трудом верил собственным ушам. Последний раз таким елейным тоном завлаб разговаривал с молоденькой выпускницей, пришедшей в их лабораторию по распределению. Стареющего ученого покорила ее очаровательная мордашка и точеная фигурка. К огромному разочарованию завлаба, вскоре девушка удачно вышла замуж и уволилась. Но ведь он не девушка, чтобы вести с ним медоточивые речи.

Сперва Виктор заподозрил ловушку. Ему показалось, что с ним играют как кошка с мышкой и в один прекрасный момент завлаб тем же фарисейским тоном сообщит: «Но прежде чем издаваться, съездите на годик в Гапеевку, дорогой мой». Однако заискивающие нотки в голосе шефа полностью исключали такой вариант.

— Впрочем, о статье мы поговорим попозже. У вас сейчас другие хлопоты, надо лететь в Мюнхен. Если хотите, можете сегодня уйти пораньше с работы. Соберетесь без спешки, выспитесь. Ведь самолет завтра рано утром.

— Большое спасибо, я уже собрался, а на работе хочу закончить один эксперимент, — сказал Виктор, про себя думая: «Что за аттракцион невиданной щедрости? Чем я его заслужил?»

— Хорошо, тогда не буду вас задерживать.

Аксамитов вернулся в свою комнату, продолжая удивляться разительным переменам с завлабом и строя на этот счет различные предположения. Разгадка оказалась куда страшнее, чем только мог подумать Виктор. Минут через двадцать к нему без стука вломились два здоровых типа, даже отдаленно не напоминавших представителей славной российской науки. Один держал в руках кейс. Второй, косая сажень в плечах, с лицом, гарантировавшим ему победу на конкурсе красоты, если бы таковые проводились среди неандертальцев, обратился к ученому:

— Ты будешь Аксамитов?

— Я не «будешь», я есть, — резко ответил Виктор, возмущенный нахальным вторжением.

— Ты не умничай, а слушай внимательно. Чтобы не говорил потом, когда твою физиономию будут гладить раскаленным утюгом, что тебя не предупреждали. Короче, мужик, забудь о своем асфальте. Все образцы разбей, все документы сожги. Ты понял?

— Компьютер тоже сжечь? Там ведь основная информация.

— Нет, ты не понял. Надо объяснить доходчивее, — процедил громила и неожиданно ударил Аксамитова в живот.

Ученый скорчился от боли.

— Врубайся, мужик! Мы пришли сюда не шутки шутить. Дело очень серьезное. Твой асфальт обгадит нам всю малину. От него надо избавиться. Если будешь упираться, то вместе с тобой. Дошло наконец?

Аксамитов не был героем. Он был ученым, чье призвание — творить, обеспечивать прогресс науки, а вместе с ней и всего человечества. Для усмирения бандитов существовали другие люди, которые, судя по результатам, выполняли свою работу гораздо хуже, чем Виктор Семенович.

— Да, — тихо ответил Аксамитов на вопрос бандита.

— И уничтожишь все материалы об асфальте?

— Да, — повторил Виктор.

— Умница, — похвалил ученого громила. — Тогда держи. Здесь двести кусков зелени. Как сказал наш шеф, каждый труд должен быть соответственно оплачен.

Он взял из рук молчаливого напарника кейс и поставил его на стол рядом с Аксамитовым. После этого бандиты ушли, а Виктор открыл кейс. Там лежали доллары, много долларов. Теперь обратной дороги у Аксамитова не было. Насколько он знал из множества газетных публикаций, заплатив деньги, бандиты жестко требуют выполнения всех условий сделки и беспощадно карают за их нарушение. Тут Виктор догадался о причинах удивительной любезности завлаба. Бандиты успели пообщаться с ним, а шеф подумал, будто уголовников к нему подослал Аксамитов. Надо срочно внести ясность в этот вопрос. Спрятав деньги под вытяжкой, Виктор отправился к завлабу.

— Игорь Валентинович, ко мне только что приходили какие-то уголовники.

Завлаб бросил на подчиненного удивленный взгляд, однако промолчал. Волнуясь и слегка путаясь, Аксамитов обрисовал ему истинное положение дел.

— Да, они говорили со мной вчера вечером, — признался после этого шеф. — Очень подробно рассказали о моем внуке и заявили, мерзавцы, что будет печально, если такой жизнерадостный мальчик превратится в инвалида. Но они требовали от меня одного — навсегда забыть о вашей смеси. Потому-то я и решил, что это вы их подослали. Извините меня, пожалуйста.

— За что? Вы же не сделали мне ничего плохого. А вот они могут. Как нам быть в этой ситуации?

— Витя, послушайте меня, умудренного опытом человека. Все настоящие люди науки одержимы бесом тщеславия, каждому хочется славы и признания благодарного человечества. Но мне почему-то кажется, что лучше скромная жизнь кандидата наук, чем громкая посмертная слава.

— Согласен. А как быть с директором института? Он ведь тоже в курсе моей работы; чего доброго, начнет приставать с публикациями.