Горячие и нервные

– Вы должны и дальше жить среди этих людей, и, как мне кажется, они лучше воспримут, если это будет исходить от «маленькой леди». – Он подвинулся на своем стуле. – Конечно, если Тори когда-нибудь узнает, что я бросил ее на растерзание этим чудовищам, мне несдобровать.

Фрэнк внимательно посмотрел на своего собеседника.

– Между вами и Тори существует нечто большее, чем эта выдуманная помолвка, я угадал?

Джон спокойно встретил взгляд Фрэнка, который криво улыбнулся в ответ.

– Окей. Итак, что вы думаете об окружении Форда?

– Они из кожи вон лезут, заставляя меня поверить, что это был сплошной праздник любви, когда на самом деле не наблюдалось ничего подобного.

– По правде сказать, Джон, я сомневаюсь, что вообще могли существовать какие-то теплые чувства между Фордом и кем-то еще. Он был не самым любвеобильным парнем на земле.

– Да. Я уже это слышал.

– А что касается Хэмлина и Олсона, то они должны были сказать, кто из присутствующих на этом злополучном ужине имел причину свести с ним счеты.

– Кое-что мы уже знаем. Сегодня я устранил некоторых подозреваемых из списка, – сказал Джон. – И премного обязан вам за то, что вы устроили эту встречу. Я понимаю, что ваш выбор именно этих джентльменов не случаен. Они знают вплоть до секунды, кто отсутствовал в комнате во время той критической минуты.

– Вы заслужили любовь старой гвардии. Это высокая честь, поверьте, – улыбнулся Фрэнк.

Когда к их столу подошла официантка, готовая принять заказ, Джон, прежде чем попросить пиво с лаймом и сандвичи, автоматически улыбнулся ей своей фирменной улыбкой «от Мильонни».

Она тут же заулыбалась в ответ.

– Вы хотите, чтобы я записала ваш заказ на счет Гамильтон, мистер Мильонни?

Джон не выказал ни малейшего удивления, но в который раз поразился тому, что люди, о которых ему ничего не известно, оказывается, знают его.

– Нет, благодарю вас, милая. Я сам расплачусь, и включите заказ Фрэнка в мой счет. – Откинувшись на спинку стула, он изучал ее. Это была хорошенькая пухленькая брюнетка, пожалуй, одного возраста с ним. – Вы давно работаете здесь, Эбигейл? – спросил он, прочитав имя на табличке на ее груди.

– Пять лет.

– Да? Солидный срок. Видимо, вам нравится здесь, да?

В ее глазах мгновенно промелькнула настороженность.

– Конечно, почему нет?

«Господи, – ругал он себя, – надо же сморозить такое!» Но снова улыбнулся ей приветливой, извиняющейся улыбкой и просто сказал:

– Это был глупый вопрос. – «Ты бы признался своему шефу, что твоя работа неприятна тебе, даже если бы это было так?» – Поэтому позвольте мне сменить тему. У вас есть дети? – «Когда все проваливается, обезоруживай искренностью».

И это сработало, она как-то сразу смягчилась.

– Да. Двое, пять и три года.

Но мужа нет, подумал он, судя по отсутствию кольца на пальце.

– Мальчики или девочки?

– Мальчик и девочка.

Он оглядел бар, который постепенно начал заполняться посетителями.

– Я вижу, у вас много работы. Но если у вас есть фотографии ребятишек, то улучите минутку, я хотел бы взглянуть на них.

– Обязательно. – Она улыбнулась ему с материнской гордостью и ушла.

– Вот это да, – покачал головой Фрэнк. – Здорово у вас получается.

Джон состроил гримасу.

– Чтобы успешно делать свое дело, я должен уметь разговаривать с людьми. Создавать им такое настроение, когда они сами захотят мне все рассказать. И во всяком случае, с мисс Эбигейл мне не пришлось лезть из кожи вон, как с Фредериком и Роджером, прежде чем они наконец разговорились.

Он сопроводил свое высказывание выразительным жестом и вернулся к разговору, который прекратился из-за прихода официантки.

– Я знаю, что несколько враждебно настроенных служащих из фирмы, которая была поглощена корпорацией Форда, присутствовали на той вечеринке. Но что это за история о муже-рогоносце, о которой говорили?

Фрэнк хмыкнул:

– Если вы спрашиваете меня, то я затрудняюсь сказать, откуда пошел этот слух. Джордж Сандерс был на том ужине со своей женой Терри, которая служила исполнительным директором у Форда Если верить разговорам в раздевалке клуба, где Хэмлин обычно черпает свою информацию, у нее что-то было с Фордом. Люди, я имею в виду игроков в гольф и леди за ленчем, начали поговаривать об этом, когда Терри Сандерс внезапно сделала новую прическу, стала одеваться с особой тщательностью, а еще начала уделять огромное внимание макияжу.

– А вы не верите, что Форд имел к этому какое-то отношение?

– Нет. Хотя это не отменяет того, что он был чудовищным эгоистом. Видите ли, это очень маленький круг со своими крепкими связями и традициями, и я имею честь принадлежать к нему с тех пор, как появился на свет. И из всего, что мне довелось наблюдать, я могу сказать, что Форд отличался в своих отношениях последовательной моногамией. Его отношения с той или иной женщиной могли продолжаться недолго, но я искренне верю, что в этот период он хранил верность своей очередной пассии.

– Думаю, если он был похож на своих партнеров по гольфу, то здесь не обошлось без снобизма.

Фрэнк кивнул.