Горячие точки

Наконец что-то зашевелилось. Мы съездили в войсковую часть куда-то не то на дальнюю окраину, не то в пригород Ташкента. Там получили оружие: автоматы, пистолеты, гранаты с запалами, а также форму. но не нашу, спецназовскую, а солдатскую! Гимнастерка, шаровары, солдатские кирзовые сапоги, ремень с белой бляхой (такие ремни носят стройбатовцы), зимнюю шапку, бушлат, нижнее белье, портянки. Да и автоматы были не наши любимые – десантной модификации со складывающимся металлическим прикладом, – а обычные солдатские АКМы с деревянными прикладами. Мы были в недоумении, однако помалкивали. Примерили форму, подшили подворотнички, нацепили общевойсковые эмблемы. Затем все это сложили в вещмешки и оставили в ангаре склада.

А на следующее утро Титыч нам объявил, что мы сегодня вылетаем. Фу-у-у! Слава Богу! Наконец-то. А то ведь от этого ожидания и безделья совсем отупеть можно.

Когда стало темнеть, нас привезли на аэродром, и мы загрузились в здоровенный транспортный самолет. В нем уже стояли закрепленные цепями и колодками грузовик-бензовоз и БРДМ.

До места лететь минут сорок. Что нас там ждет? Какую задачу придется выполнять? Я выглядывал в маленький иллюминатор, но там все было черно.

А ребята уже разложили на брезенте закуску. Выпили «по чуть-чуть» (в огромном ангаре транспортника было прохладно). Потом немного придремали. Наконец самолет пошел на посадку. Бортмеханик сказал нам, что приземляться будем на территории Афганистана, на нашей авиабазе в городке Баграм.

Когда мы выбрались из самолета, то оказалось, что никто нас не встречает. Было темно, хоть глаз коли. Дул порывистый и холодный ветер, который нес с собой желто-коричневые тучи песка. Песок больно сек по лицу, забивался в глаза, в рот.

Появились какие-то солдаты в нашей форме, завели бензозаправщик и БРДМ и уехали на них. Самолет тоже куда-то урулил.

Минут через десять к нам подкатил БТР. Из верхнего люка вылез молодой офицер в нашей полевой форме, хромовых сапогах, но в афганской военной шапке с козырьком. Он спрыгнул и подбежал к нам.

– Вы – инженерно-техническая группа? – спросил он.

– Да! – выступил вперед Титыч.

– Следуйте за БТРом!

Мы подобрали свои чемоданы и, увязая в песке, спотыкаясь о какие-то кочки, цепляясь за колючки, поплелись вслед за пылящей впереди бронемашиной.

– Хоть бы чемоданы погрузили на «коробку»! – в сердцах чертыхнулся кто-то из наших.

Километра через полтора затемненные фары БТРа высветили какие-то сооружения. Это оказались капониры. Такие я видел, когда служил в армии, – туда загоняют самолеты. Рядом с капонирами стоял палаточный городок.

Титыч вместе с офицером из БТРа пошел представляться какому-то руководству, а мы присели на наши пожитки и стали ждать. Через полчаса Титыч вернулся, и не один, а с солдатами. Те притащили нам свернутую огромную армейскую палатку.

– Ну вот, ребята, – сказал Титыч, – в этой палатке мы будем пока жить. Вон там лежат деревянные щиты. Надо их уложить, чтобы не на земле спать, а над ними раскидывать палатку.

Палатку устанавливали долго. Часам к двум ночи все было готово, но хватились: а как же без печки? На улице колотун! Померзнем, к чертям собачим!

Пришлось пройти в глубь палаточного городка, офицеры по одному, по двое, а то и по трое пристраивали нас в свои палатки. Мне указали на пустую раскладушку, расположенную очень удачно: недалеко от раскаленной буржуйки. Не раздеваясь и не снимая сапог, я завалился и тут же заснул мертвым сном.

Глава 25

Так началась наша жизнь в Баграме. Саша из Владивостока, по прозвищу Малышонок, именно в те дни написал:

...Оглянись, незнакомый прохожий,
Мне твой взгляд по Баграму знаком.
Мы с тобой с неумытою рожей
У буржуйки сидели вдвоем...

Да. Баграм... Постоянный холод. Кругом пыль, грязь. По утрам просыпаешься, хочешь помыться и побриться – а вода в баке замерзла. Поднимешь крышку бака, постукаешь кружкой о лед: не разбить. Ну и ладно. Обойдемся пока без умывания. Подождем, пока вода растает. Через некоторое время все перестали бриться. Что толку? Вода холодная. Только раздражение на лице получать. А специально разогревать воду на буржуйке для бритья – это полдня потратить. Да и накладно все это: ведь вода привозная! Хватило бы на питье. В общем, все отпустили усы и бороды.

– Натуральная шерсть! – хвастали мы друг другу. – Лучше всякого шарфа!

С едой дело было плохо. Кормились мы солдатским сухпайком, который еще в Союзе деятельные армейские хозяйственники освободили от всего мясного. Открываешь коробку: сверху лежит бумажка, на которой написано, что в пайке. В числе прочего перечисляются и мясные консервы. А вместо них – тошнотворный, цвета лежалого дерьма рыбно-перловочный «Завтрак туриста».

– Эх! – мечтал Серега Чернота, – эту бы банку запихать бы в задницу сволочам-прапорщикам, ворюгам поганым!

Буржуйку топили саксаулом, который на самолете нам привозили из Союза. Здесь никаких дров не было. Саксаул был тверд, как железное дерево. Полдня мучились с его рубкой.