Горячие ветры

– Нет, брат, тут долгие поездки, стояния на молитвах, ранние вставания. А уж пляжей вообще никаких. И женщин тут нет! Тут не туристки, тут паломницы.

Он затосковал:

– Вот я вляпался!.

– Да ты что? Это же великое счастье – ты в центре мира, ты на Святой Земле! Я над тобой беру шефство. Неужели ты такой тёмный? Ты же крещёный?

– Ну, как иначе, я не какой-то социопат, я русский полковник!

В автобусе мы сидели вместе с ним. Первая поездка была в Вифлеем, и она его очень впечатлила. Особенно поразило благоговение, с которым все шли и прикладывались к Вифлеемской звезде. Он тоже приложился.

Вверху он потрясённо спросил:

– Так это точно, что здесь Он родился?

– Более чем!

– И всё так и было? Подлинно?

– Всё, как в Евангелии. Им даже места в гостинице не было, пришли в эту пещеру. Волхвы, знали предсказания, принесли Ему золото, как царю; ладан, как священнику; смирну, как простому смертному. А пастухам ангел с небес возвестил.

– Да не тёмный я, читал, знаю. Но, чтобы так, что всё по-настоящему? Библиотекарша, роман с ней был, подарила «Мифы народов мира», интересный двухтомник. Лернейская гидра, Геракл, Прометей, Ахиллес. И об Иисусе Христе там много. Читал. Я и думал, миф, на грани вымысла. Мне хватало.

– Но ты же видел, люди в церковь идут! Какой миф?

– Так есть же выражение, не помню кто сказал: если Бога нет, надо его выдумать. Предмет поклонения. Легче народом управлять. И Ельцын со свечкой стоял, и Путин бывает. Я сильно и не вдавался. Да и когда при нашей службе. Ну, миф и миф. Жить кому помогает. Кто и верит. Мы же верили в светлое будущее.

– Какой же миф – Бог воплотился от Духа Святаго и Марии и Девы и вочеловечился. Он был и человек, и Бог. Он и страдал, как человек. Он за нас, за наши грехи, за тебя и за меня сам! Сам добровольно взошёл на Крест. Любил людей, мог и на небесах оставаться. Пришёл к нам. А что получил? Крест, гвозди, копие! Всемогущий! Создавший из ничего мир. А разве не мог призвать легионы небесных сил? Мог!

– А почему нет?

– Спасти хотел гибнущий мир, жалел нас! И спас!

– Как?

– Смерть уничтожил!

– Как?

– Читать будешь Евангелие, молиться, поймёшь.

Полковник долго молчал. Мы уже сидели в автобус, когда он, как-то встряхнувшись, ещё раз спросил

– Значит, всё так и было?

– Именно так!

– Ну, тогда, – подытожил полковник, – тогда давай, воспитывай!

– Вечером. Ты матушку Ирину слушай.

С последних сидений мы не видели матушку Ирину, которая нас сопровождала, тем более она сидела к нам спиной, лицом к движению, но слышали её проникновенный голос. Иногда она замолкала, тогда я продолжал просвещать полковника. Боясь быть занудным, говорил:

– Запомни: всё в мире сложно, только одно просто – Бог. И не влезай во всякие умничанья. Теизм, атеизм, пантеизм – всё это знать можно, но не нужно. Заинтересуешься – сразу начнёт только голова работать, тут и гибель. Сердце, душу питай! Молись и всё! Мы столько должны Богу, что нам за всю жизнь долги не отработать!

– А чем я должен?

– Жизнью ты должен, жизнью! Вон какой орёл, а мог и не быть.

– Я думал, меня папа-мама выродили.

– Так они-то откуда взялись?

– Их тоже родили.

– А те откуда? И те, и те, и те? От живой клетки? А клетка откуда? Из какой клетки? Всякие инфузории-туфельки? Выползли на сушу, выросли до обезьян, залезли на дерево, так? Потом хвост отпал, спрыгнули на землю? Встали на лапы, изобрели книгопечатание? От обезьяны один Дарвин произошёл. Мы – от Бога. От Адама и Евы мы. А их Господь сотворил!

Очень внимательно вслушивался полковник в мои слова. Спасибо ему, не возражал. Только сказал:

– Откуда ты такой умный? Не сердись, я с юмором.

– Чего сердиться? Это не я умный, это пора всем знать. Это главное в жизни – Бог Это счастье – мы в Святой Земле. Приехали из Святой Руси. А это одно и то же. Тут мы за десять дней пройдём все и Господские, и Богородичные праздники. И хорошо, что начали с Вифлеема. С Его Рождества. Да тут с чего ни начни. И Благовещение в Назарете, и Преображение на Фаворе, и Богоявление на Иордане, и Вознесение на Елеоне. Вдумайся! Без Бога ни до порога. Россию лихорадило именно тогда, когда она отходила от Бога. Наполеон, Гитлер, Хрущёв, Ельцын – это нам бывало для вразумления, когда Бога забывали. Давай, Павел Сергеич, к концу срока готовься к причастию! Готовь генеральную исповедь. Вспоминай грехи и записывай.

– Чего их записывать, я и так помню. Я ещё об сейф не ударенный

– Куришь? Нельзя курить! Это каждение дыма сатане.

– Нельзя? Ладно, нельзя, значит, не буду, – сказал он.

И ведь в самом деле, как отрезало – перестал. Сила воли у него не хромала.

В первый же день в магазине Русской Православной миссии в Иерусалиме мы купили нательный крестик (полковник непременно захотел дорогой), и я своими руками надел его на шею раба Божия Павла Сергеевича.

Но с ним было очень нелегко. Матушку Ирину он взял, да и назвал на ты и Ириночкой. Он услышал, как она говорит на нескольких языках.

– Ириночка, ты и по-ихнему рубишь?

– Иначе нельзя, – улыбнулась матушка Ирина, – здесь надо знать и арабский, и английский, иврит тоже.

– Ну, ты молоток! – одобрил он.