Горячий 41-й год

– Максимов, пистолет давай сюда. Он сейчас тебе не нужен. – Сашка безропотно, но с видимым сожалением отдал старшине парабеллум, а я начал инструктировать – Так пока лучше будет. Сейчас идёшь домой. Переночуешь, пообщаешься с родителями, а завтра с товарищем, про которого ты мне говорил. Задача: подобрать человек пять-шесть надёжных комсомольцев, которые на первых порах собирают нужную нам информацию. Меня сейчас интересует следующее – места расположения немецких частей. Если возможно – количество. Госпиталя, склады, особо медицинский склад – нам необходимы медикаменты на будущее. Неплохо бы достать или нарисовать подробную схему города и нанести туда все эти данные. Да…, как это всё охраняется. Передвижение патрулей, особенно в ночное время. И любую другую информацию, касающуюся немцев. Только прошу об одном. Будьте осторожнее с подбором ребят. Лучше сначала меньше, не гонитесь за количеством. И не болтать, ни хвастать. Всё понятно?

– Аааа…., – разочарованно протянул Сашка, желая задать вопрос, но я его пресёк.

– Пока это такая задача. Она для меня важнее на этом этапе, чем то о чём ты мечтаешь. Да ещё – поищите батарейный радиоприёмник, нам также нужна информация, что же происходит у нас на востоке? Саша, всё вперёд…. Встречаемся здесь, послезавтра утром.

Мы дождались, когда Сашка гуляющей походкой вышел из леса, спокойным шагом дошёл до окраины и скрылся среди домов. После чего старшина повёл нас вокруг деревни и через два часа мы достигли окраины районного центра и с этого места осмотрели город и что было видно. К сожалению, Николай Иванович мало, что мог рассказать об этих местах.

– Алексей Денисович, как ушёл в армию, здесь бывал весьма эпизодически. А за время советской власти здесь много чего изменилось. Так что увы…

Уже в сумерках вернулись на знакомую полянку и я отпустил старшину домой, лишь напомнив ему.

– Николай Иванович, утром жду тебя и с другой стороны обойдём районный центр.

Обходом города остался доволен. Теперь я довольно хорошо представлял окрестности и мог запросто ориентироваться в этой местности. В этом мне помогал и большой артиллерийский опыт постоянной работы с картами, помогающий всю местность видеть в комплексе – как бы с высоты полёта птицы.

….Пьяные голоса и хмельной, женский смех мы услышали издалека и поэтому к месту гулянки немецких офицеров подобрались незаметно и затаились в кустах. На берегу небольшого чистого и уютного водоёма вокруг скатерти, заполненной бутылками и закусками, вольготно расположилась компания немецких офицеров и, по всей видимости, немецких медсестёр. Двое немецких офицеров и три медсестры, полураздетых и хорошо поддатых были в том состояние, когда до кульминации пьянки – то есть купания голышом и траханья в кустах оставалось недолго. Чуть в сторонке стоял легковой, камуфлированной раскраски, автомобиль, тут же лёгкий раскладной столик, где суетился водитель, прислуживающих гуляющей компании. Он старался казаться трезвым, но каждый раз, подав очередную порцию закусок, отойдя к автомобилю, воровато опрокидывал порцию спиртного в рот. Ему казалось, что в глазах своего начальства он выглядит трезвым как стёклышко, но пьяные офицеры и барышни уже не могли контролировать пьяный или нет водитель. Им просто было не до него. А, отойдя к машине, водитель расслаблялся и тогда его начинало мотылять из стороны в сторону, что было нам на руку. Нам же было довольно интересно наблюдать фашистов в такой интимной обстановке. Офицеры уже определились с партнёршами и теперь вовсю флиртовали, обнимались, целовались, заваливали визжащих избранниц на траву, залазили руками под рубашки и вовсю тискали медсестер, пили и снова обнимались. Третья, понимая, что она у скатерти лишняя, но тоже возбуждённая пикничком, выбрала себе в партнёры шофера. Встала и шатающейся походкой пошла к автомобилю, где стала активно обхаживать обалдевшего от удачи солдата.

Через десять минут всё подошло к логическому завершению пикника. Как мы и ожидали, гулявшие на берегу под дикие и весёлые крики стремительно обнажились догола и побежали купаться, а у автомобиля, глядя на своих подруг, немка оголилась по пояс и надолго прилипла в поцелуе к водителю.

– Берём, такого случая нельзя упускать. Увинарий, берёшь на себя водителя. А мы, тех голубков.

Дюшков скользнул в сторону и через две минуты незримым призраком возник за спиной водителя и приложил палец губам, приказывая увидевшей его немке молчать. Она наверняка сначала подумала, что ей спьяну только кажется. Но, увидев жест русского, так и застыла, прильнув губами к губам своего партнёра, который возбудившись, вовсю тискал груди немки.

Мы, уже не скрываясь, вышли к груде одежды, среди которой валялось оружие, и открыто встали на берегу. Сначала нас, увлечённые собой немцы, не замечали. Но сержант Дюшков коротко и сильно ударил водителя в затылок автоматом и тот мешком свалился на землю под ноги немки, после чего она громко завизжала от страха. Сержант пнул её по ноге и она, упав на колени, замолчала, с ужасом смотря на свою смерть в образе русского.