Горячий айсберг 2011

То, что Родин знал из академических лекций, теперь видел вживую, своими глазами, постигал в общении с людьми. Их быт и уклад жизни был кардинально противоположным российскому или европейскому. Арабы, к примеру, знают всех своих родственников, вплоть до десятого колена. Они живут огромными семьями и помогают друг другу. В родимом отечестве часто двоюродных или троюродных братьев и сестер не знают, а здесь – всех самых дальних родственников и знают, и общаются с ними. Почему у них так, а у нас по-другому? Ответ на этот вопрос был и в суровых, тяжелых условиях жизни. Несмотря на то что собирали по четыре урожая в год, основная масса населения жила за чертой бедности, поэтому без помощи в семьях выживать невозможно. И те, кто живут в городе, помогают деньгами своим деревенским родственникам, они же за это отправляют им натуральные продукты, фрукты, овощи, мясо, чтобы городские не тратились. А когда в какой-то деревенской семье рождается много девочек, что считается, мягко говоря, не лучшим вариантом, этих двоюродных, троюродных сестер отправляют к богатым родственникам в города, в услужение. Им дают кров над головой, они за это моют, гладят, стирают, ухаживают за детьми и питаются бесплатно. Таким образом, все друг другу помогают. Это неписаный закон, и подтверждение ему Родин находил достаточно часто…

Он достаточно быстро обзавелся друзьями среди всех слоев местного населения. Среди них был и владелец небольшой золотой лавки Хусейн, с которым они часто курили кальян, пили кофе, говорили о жизни, местных новостях. Однажды Влад-Абдулла застал его в грустном расположении духа и спросил: «Что случилось?» «Умер мой старший брат», – ответил Хусейн. И Родин по русской традиции выразил ему соболезнования. Хусейн же не совсем понял своего знакомого. «Я грущу не об этом, – сказал он. – Призвал Аллах моего брата, и хорошо. Значит, там он, безусловно, попадет в рай, там у него будут гурии сладкоголосые, райские сады и прочее. Он на этой земле отмучился и был правоверным мусульманином… Но у него остались две жены и несколько детей, и по закону теперь я должен взять их себе. Причем спать с ними в качестве жен или не спать – это мой личный вопрос, я могу этого не делать. Но заботиться о них я обязан, вот в чем дело. Но я не могу, у меня свои проблемы со своей семьей, нам самим не хватает денег. А теперь еще придется навесить на себя несколько лишних ртов…» В общем, закручинился Хусейн, а Влад-Абдулла и не знал, что сказать. В Европе нет таких законов. Пока они сидели и курили кальян, к Хусейну приехала одна делегация родственников из деревни, потом вторая. Грустная весть распространилась очень быстро. Кто-то привез Хусейну денег, кто-то фургон фруктов и овощей для его увеличевшейся семьи. И все успокаивали: «Не волнуйся, мы понимаем, что у тебя прибавление в семействе, часть расходов, забот возьмем на себя, все будет нормально». И этот наглядный пример лучше всего убедил Родина, что люди, помогающие, поддерживающие друг друга, выживут в самых суровых условиях пустыни, будь то засуха, неурожай или стихийное бедствие.

Родин все больше проникался уважением к этому народу, он полюбил его за непоказное мужество и выносливость, стойкость перед самыми тяжелыми бедами и испытаниями, фатальное отношение к бытию и смерти. Он хотел стать если не своим, то хотя бы не чужим, чтобы чувствовать себя естественно в этой среде, в этом мире. И было жутко интересно, как его воспринимают незнакомые местные жители. Разговаривал с таксистами во время поездок по городу, и они замечали, что произношение уважаемого господина более мягкое, чем у них. Естественно, трудно было сойти за коренного жителя. Спрашивали: наверное, приехал из Ливана? Родин не отрицал, ливанец, так ливанец. Не говорить же, что из «нашей Раши». Едешь себе, на богословские темы разговоры ведешь и говоришь: «Я тоже мусульманин, твой брат, мы с тобой одной веры». А когда доезжаешь до нужного места, денег не берут. Такси, правда, дешевые, сущие копейки. «На, возьми деньги!» «Нет, я не могу со своего брата взять денег, мы с тобой братья, одной религии, и мы с тобой так хорошо общались».

Хотя, если ассимилироваться, взять у Хусейна на временное содержание двух жен его покойного брата, для языковой практики, может, Аллах и поможет за такое богоугодное дело… Кстати, позже, в России, когда Родин говорил на этом диалекте, его часто спрашивали: «А ты, наверное, египтянин?» В общем, все равно не свой.

После очередных успешных боевых пусков с вертолетов главком ВВС пригласил Родина к себе на виллу и в беседе сообщил, между прочим, что президент одобрил идею о закупке партии истребителей «Су-27», для этого будут даже выделены средства из специального президентского фонда. Количество единиц обсуждается, но не менее десяти. «Отлично, – сдержанно оценил Влад-Абдулла и добавил: – Да поможет нам Аллах в этом деле». В тот же день он отправил через геронтофилический сайт в Разведцентр краткое сообщение: «На мази. Не менее 10»…