Горячий декабрь (ЛП)

– Никогда, никогда не убегай от меня снова, – прошептал он. – Пожалуйста?

– Хорошо, – пообещала она, накрывая его ладони своими. – Но только потому, что ты сказал «пожалуйста».

Искра оделась, и Ян застегнул ей платье. Они вернулись на вечеринку, которая была еще в разгаре.

– Где вы были? – спросила Энджи, когда они с Яном зашли через парадную дверь.

– Ходили на прогулку, – ответила Искра. – Немного перегрелись в доме.

– На прогулку? Больше часа? – не поверила Энджи.

– Приятный вечер, – заметил Ян. – А где мой отец?

– Наверху, – сказала Энджи, небрежно вытирая красную помаду с ушей Яна своей салфеткой для коктейля.

– Хм, спасибо, – поблагодарила Искра, покраснев.

– Рада, что прогулка удалась, – хмыкнула Энджи, подмигнув, прежде чем отправиться в бар.

– Я действительно люблю твою семью, – сказала Искра. – Они совсем не то, чего я ожидала.

– Они классные, – согласился Ян, поднимаясь по лестнице в поисках отца. – Оставлю их себе. Возможно, скоро в семье будет пополнение.

– Кто-то ждет ребенка?

– Нет. Но, благодаря скульптуре моей матери, папа, наконец, поговорил со мной о моей другой семье, семье мамы. И он сказал мне, что хочет, чтобы я связался с ними.

– Это потрясающе, Ян.

– Я не могу это осознать. В течение многих лет я боялся спросить его о семье матери. Я не хотел причинять ему боль, заставляя переживать снова. И вот сегодня вечером мы смотрели на твою скульптуру, и он начал говорить о ней. Все благодаря тебе.

– Это сила искусства. Она может пройти через любые щели, любые швы, а если их нет, она их создаст, – сказала она, улыбаясь ему. Он остановился на площадке, чтобы поцеловать ее, но поцелуй не зашел далеко.

– Ну, наконец-то, вы поднялись. – Отец Яна стоял наверху лестницы. Рядом с ним находилась темнокожая женщина с темными глазами в бордово-золотом сари.

– Это она? – спросила женщина, в ее речи звучал индийский акцент.

– Мисс Вероника Реддинг, пожалуйста, познакомьтесь с госпожой Хема Лальвани. Она владеет галереей в Сиэтле.

Искра слишком нервничала, чтобы говорить. Все, даже отдаленно знакомые из мира искусства на северо-западе Тихого океана, знали о галерее Хемы в Сиэтле. За последние четыре года на каждую выставку приходила и Искра.

– Вы очень талантливы, мисс Реддинг, – сказала госпожа Лальвани. – Я никогда не видела, чтобы скульптура из металла была такой сложной, как ваша, в таких больших масштабах. Я хотела бы выставить ваши работы в своей галерее следующей зимой.

– Это очень мило с вашей стороны, – ответила Искра. – Но я боюсь, что не могу принять предложение. Вы, очевидно, друзья с отцом моего парня, и я не могу...

– Вы неправильно поняли, – перебила госпожа Лальвани. – Я никогда раньше не встречала мистера Эшера. Я пришла сюда, потому что после того, как ваша работа была продана, владелец «Моррисона» отправил мне фотографии вашей работы. Я связалась с господином Эшером, так как хотела увидеть ее лично. Он пригласил меня сюда на вечеринку. Я не предлагаю вам выставить свои работы в качестве одолжения. Вы должны сказать «да».

– Я не знаю, – сказала Искра. – Единственная причина, по которой вы услышали о моей работе, – это то, что ее купил отец моего бойфренда.

– Юная леди, – произнесла миссис Лальвани, улыбаясь, но эта улыбка не выглядела как улыбка. – Моя работа – открыть новых художников. Обычно художники посылают мне фотографии своей работы или просят меня увидеть ее, или даже встретиться с ними на пять минут. Мне все равно, кто купил работу. Мне все равно, кто прислал фотографии вашей работы. Я видела их, я была заинтригована. Вот почему я здесь. Я никогда не слышала о Дине Эшере. Мне все равно, кто он. Мне, определенно, все равно, кто ваш парень. Мне все равно, кто вы, мисс Реддинг. Меня интересует только искусство, ваше искусство, и я хочу его в своей галерее.

– Черт, – прошептал Ян, затаив дыхание.

– Я думаю, что люблю вас, – сообщила Искра.

Миссис Лальвани подняла голову и слегка пожала плечами.

– Вы не первая, кто мне это говорит.

– Она согласна, – сказал Ян. – Правильно, Искра?

– Правильно, – подтвердила Искра. – Я согласна.

– Искра? – переспросила госпожа Лальвани. – Это ваше имя?

– Прозвище. Был такой фильм...

– Да, «Танец–вспышка», – не дала договорить госпожа Лальвани. – Я знаю его. Кто не знает?

– Он никогда его не видел, – поделилась Искра, указывая через плечо на Яна.

– Никогда? – с удивлением спросила мисс Лальвани. – Вам придется исправить этот недочет. Пойдемте со мной. Нам нужно поговорить о шоу. Мне нужны новые экспонаты. По крайней мере, три. Ваше техническое мастерство представлено в цветочных композициях, но этого мало. Только скульптура женщины в плюще – истинное искусство. Это то, что вы должны делать.

Сердце вспыхивало, мысли танцевали, и ей казалось, что в неё ударила молния. Все, о чем говорила госпожа Лальвани, имеет смысл. Это было как электричество, разговаривать с человеком, который понимал ее творчество и мог ей помочь.

– Вы правы, – сказала Искра. – Вы абсолютно правы. Я знала это. Я знала, что, наконец, поняла смысл.