Горячий камушек

В крупном аэропорту обычно не очень обращают внимания на спешащих, бегущих людей, но эти четверо стартовали так внезапно, что дюжина человек уставилась на них в изумлении. Келп, Гринвуд и Мэрч тоже посмотрели им вслед, а потом вдруг бросились навстречу друг другу для короткого совещания.

Тем временем Дортмундер и майор все еще шли по коридору, причем Дортмундер пытался найти пустынный уголок, в котором можно было бы освободить майора от необходимости нести изумруд, а майор пространно рассуждал о бедности Талабво, о своем раскаянии и о горячем желании поправить положение настолько, насколько это в его возможностях.

Отдаленный голос прокричал: «Дортмундер!» Узнав Келпа, Дортмундер оглянулся и увидел, что двое из трех темнокожих несутся к нему, раскидывая на своем пути зевак, наблюдавших за таможней.

Майор успел подумать, что и он сейчас, должно быть, присоединится к забегу, но вместо этого Дортмундер захватил его руку на болевой прием и огляделся по сторонам. Чуть впереди он обнаружил закрытую дверь золотистого цвета с черной надписью «Входа нет». Дортмундер дернул за ручку, дверь распахнулась, он втолкнул в нее майора, и они очутились на верхней площадке серой замызганной лестницы.

Майор сказал:

— Дортмундер, я даю вам слово.

— Мне не нужно ваше слово, я хочу этот камушек.

— Не думаете же вы, что он у меня с собой?

— Именно это я и думаю, вы не выпустите его из рук, пока не окажетесь дома, на воле, — Дортмундер вытащил револьвер Гринвуда и сунул его ствол в живот майора. — Получится дольше, если мне придется обыскать вас.

— Дортмундер…

— Заткнись и гони изумруд! У меня нет времени на все это вранье!

Майор глянул в лицо Дортмундера, находившееся в нескольких дюймах от его собственной физиономии, и закричал:

— Я заплачу все деньги, я…

— Ты сдохнешь, будь ты проклят! Давай изумруд!

— Ол райт, ол райт! — Майор теперь едва бормотал под напором Дортмундера. — Только сохраните его, — проговорил он, вытаскивая черную бархатную коробочку из внутреннего кармана. — Других покупателей не будет. Берегите его, я разыщу вас, я найду деньги, чтобы вам заплатить.

Дортмундер выхватил коробочку из его руки, отступил на шаг и быстро заглянул в нее. Изумруд был на месте. Он поднял глаза и увидел майора в прыжке. Майор налетел на ствол револьвера и упал на спину.

Дверь открылась, и в нее влетел один из темнокожих людей. Дортмундер, памятуя о том, что они только что плотно пообедали, ударил его в живот, тот произнес: «У-уфф!» — и согнулся пополам.

Но второй черный человек был где-то позади, недалеко, следовало ожидать и третьего. Поэтому Дортмундер повернулся и, держа изумруд в одной руке, а револьвер в другой, рванул вниз по лестнице.

Он слышал, как они погнались за ним, слышал, как кричал майор. Первая дверь, на которую он наткнулся, была заперта, а вторая пропустила его наружу, в прохладную темноту октябрьского вечера.

Но куда? Дортмундер, пробиваясь сквозь темноту, обогнул угол, и оказалось, что темнота до краев наполнена самолетами.

Он прошел сквозь зеркало, пересек ту невидимую черту, которая отделяет непосвященных от другой половины мира. Он был там, где были самолеты, в потоках яркого света, окруженные темнотой, прореженной цепочками синих или янтарных огней рулежных дорожек, взлетно-посадочных полос и погрузочно-разгрузочных зон.

А темнокожие люди все еще гнались за ним. Дортмундер бросил взгляд направо, где пассажиры спускались по трапу из самолета компании САС. Присоединиться к ним? Только странновато он будет выглядеть в таможенном контроле без паспорта, без билета и багажа. Он повернул в другую сторону и бросился в темноту.

Следующие пятнадцать минут Дортмундер провел как в лихорадке. Он продолжал бежать, и черные люди бежали следом за ним. Он метался по всей территории, отведенной для самолетов, мчась то по траве, то по гравию, то по бетону рулежных дорожек, перепрыгивая через маркировочные огни, стараясь не показываться силуэтом на фоне ярко освещенных площадок и в то же время пытаясь не попасть под проезжающий «Боинг-707».

Время от времени он видел гражданскую часть аэропорта, его родную часть, по ту сторону ограды или за углом здания, там ходили люди и подъезжали и отъезжали такси, но каждый раз, как он устремлялся туда, преследователи отсекали его, чтобы он оставался на открытом гладком и незащищенном пространстве.

И вот теперь он все дальше и дальше уходил от зданий, ярких огней, от всего, что связывало его с пассажирской частью Терминала. Прямо впереди были взлетно-посадочные полосы, с длинной чередой аэропланов, ожидающих взлета. Ушла в небо реактивная «Олимпия», за ней двухмоторный винтовой «Могоук», следом частный реактивный «Лир», принадлежащий эстрадной звезде, за которыми взлетел древний двухместный «Эркуле», а за ними — громадный «Боинг-707» компании «Люфтганза»; монстры и карлики, один за другим, послушно выстаивали очередь, и гиганты никогда не сталкивали с пути малышей, за чем внимательно следили с контрольной башни.