Горячий Май

— Это не я дрянь, а ты! Ты ведёшь себя как дешёвка. Цепляешься за кого угодно. Но теперь тебе точно не светит выйти замуж за Гошу. Его родители не позволят связаться сыну со шлюшкой…

— Ха-ха-ха! Думаешь, они позволят Гоше быть с тобой? Если это не входит в их планы, Гоши не будет с тобой рядом. Гоша — трус! Он действует только по родительской указке, потому что боится, что его лишат всех удобств и дорогих игрушек. А с тобой я больше не хочу общаться. Ты — самая дерьмовая подруга на всём белом свете!

— Я тоже не хочу с тобой общаться!.. Ещё не хватало, чтобы обо мне начали сплетничать тоже самое, что и о тебе.

— Дрянь!

Алёна услышала последнее и слово и выматерилась, отключившись. Я отбросила телефон в сторону и легла на кровать, заплакав в голос. Подруги у меня теперь не было. Не было, вообще, никого, кто встал бы на мою сторону.

В комнате раздались тяжёлые шаги отца, а потом громыхнуло. Он схватился за шнур и встащил лэптоп со стола, не церемонясь. Отец был в бешенстве, и ему было плевать, что дорогущая техника может сломаться.

— Никакого телефона, ноутбука, подруг… Ничего! Ты меня поняла? Защищаешь свой диплом! А потом… Потом я буду решать, что с тобой делать!

— Тима, не круши всё подряд! — в комнату вбежала мачеха. — Как она будет готовиться к защите без компьютера?

— Полтора часа в день достаточно! — рявкнул отец. — А ты, Маша, будешь сидеть рядом и смотреть, чтобы она не переписывалась в чатах, ВКонтакте или где они ещё друг друга находят, извращенцы!..

Отец вышел из комнаты, громыхнув дверью. Мария Львовна смерила меня презрительным взглядом, скривившись, словно я была мерзким насекомым, и выбежала за отцом. Через полминуты щёлкнул замок: меня закрыли на ключ…

Но папино наказание на этом ещё не закончилось: из окна спальни я видела, как он сваливает в мусорный бак все мои кисти и краски. Мольберты разламываются в щепки, складываясь кучей. Отец разжёг костёр. Туда же полетели и мои наброски. Отец комкал бумагу, бросая её в горевший костёр. Особенно яростно он комкал листы, на которых видел наброски Мая…

Это был самый худший день в моей жизни. Меня выпустили только в обед, но отвели место на кухне, словно я могла запачкать родных своим присутствием. В доме было тихо и слышались только тяжёлые шаги отца, расхаживающего по коридорам. Все домочадцы сидели в своих комнатах, как мыши, боясь попасться отцу под горячую руку.

Наверное, перепало и Марусе, потому что сестрёнка дольше обыкновенного усердно зубрила китайский вслух.

Была уже поздняя ночь. Но мне не спалось. Жизнь виделась чёрным колодцем, который накрыли тяжёлым люком. Нет выхода. В окно кто-то осторожно поскрёбся. Я не обратила внимания, но звук повторился. Я обернулась: Маруся стояла на балконе, смешно расплющив нос о стекло. Я встала и впустила её.

— Ты чего не спишь? — шёпотом спросила я.

— Мне не спится. Папа так орал, что мне до сих пор страшно, — так же шёпотом ответила Маруся и протянула мне небольшой блокнот с плотными белыми листами.

— Папа вот это уронил, когда тащил всё твоё… ну сжигать. Он не заметил, а я подобрала.

— Спасибо…

Я села на кровати, пролистав блокнот. В нём сохранились кое-какие наброски, выполненные простым карандашом.

— Ты так и не нарисовала мне моих «BTS», — заявила сестрёнка, протягивая мне телефон. — Вот они…

Маруся притащила мне и стакан с простыми карандашами, усевшись рядом на кровать.

— Муся, у меня настроение — говно, ничего не выйдет, — всхлипнула я, беспомощно крутя карандаш между пальцев.

— А ты попробуй. Ты — сильная, у тебя всё всегда получается, — погладила меня по спине Маруся, прижавшись плечом. — Хочешь, позвони с моего телефона?..

— Нет, мне некому звонить. Я лучше порисую.

Я вытерла слёзы и принялась перерисовывать для сестры обожаемых ею солистов корейской поп-группы. Слёзы то и дело набегали на глаза, и мне приходилось их смахивать, чтобы видеть хоть что-то.

— Папа поорёт и перестанет. Не переживай. Всё наладится… — заверила меня Маруся с беспечностью подростка, верящего, что завтра всё будет гораздо лучше, чем сегодня.

Глава 57

Время текло очень медленно, но вот настал тот день. Сегодня мне нужно было защитить диплом. Отец сам привёз меня к университету и хотел забрать меня сразу же после окончания защиты.

— Выходи. Защитишь не меньше, чем на девяносто пять баллов, ясно? А потом я подумаю, что с тобой дальше делать, — напутствовал меня отец, выпуская из салона своего автомобиля.

— И если я узнаю, что ты в университете общаешься с этими уродами… — начал отец.

— Они давно окончили университет. Их там нет, — ровно ответила я.

— Тогда вперёд. Веди себя прилично и не позорь меня ещё больше.

Я кивнула и вылезла из салона автомобиля.

— Ника! — позвал меня отец немного более тёплым голосом.

Я обернулась.

— Ни пуха, ни пера…

— К чёрту.

К чёрту всё и всех. У главного входа в университет я увидела стайку одногруппниц, среди которых заметила и Алёну. Подруга сделала вид, что не заметила меня, да и я не собиралась с ней здороваться. Я просто прошла мимо, услышав шепотки и хохоток за спиной. Плевать… Пошли все к чёрту.