Горячий пепел. Документальная повесть. Репортажи и очерки

И что конкретно имеют они в виду, говоря о настоятельной необходимости "подновить" механизм государственной власти, который, подобно знаменитым часам на башне Вестминстерского дворца, начал нет-нет да пошаливать?

Пропагандистская артподготовка, для которой консерваторы выдвинули самые крупные калибры своего политического арсенала, началась сразу на двух направлениях. Под огнем оказались, во-первых, права парламента и, во-вторых, двухпартийная система.

На первом из этих направлений огонь открыл лорд Хэйлшем, слывущий среди консерваторов знатоком государственного права.

Лорд Хэйлшем предложил ввести вместо древней, неписаной, новую писаную конституцию, которая "ограничила бы права парламента и обеспечила осуществление этих ограничений как политическими, так и юридическими средствами".

Для Вестминстерского дворца это означает ломку незыблемых устоев.

Ведь, как любят подчеркивать под его сводами, суверенитет парламента превышает власть закона. Палата общин юридически может принять любое решение: казнить человека без суда или объявить мужчину женщиной.

Замысел лорда Хэйлшема состоит в том, чтобы британский парламент стал, подобно конгрессу США, подконтролен верховному суду.

Судебные органы стали бы тогда не только толкователями актов парламента, но и обрели бы право объявлять их не соответствующими конституции, то есть лишенными силы.

Налицо стремление использовать судебную систему как дополнительный тормоз социальных перемен. Это ставка на элиту в париках и мантиях, не подотчетную избирателям. (Ведь 20 процентов английских судей происходят из семей титулованной аристократии, почти 90 процентов учились в закрытых частных школах, 80 процентов составляют выпускники Оксфорда или Кембриджа.)

"Британский парламент действительно давно пора реформировать. Но дело вовсе не в том, что у него чересчур много прав, а в том, что права эти используются не в интересах трудового народа, — писала "Морнинг стар". — За идеями лорда Хэйлшема, которые разделяются многими в правых кругах, продолжала газета, — кроется страх, что левые силы могут оказаться в парламенте в большинстве и повести наступление на богатство, власть и привилегии капиталистов".

Почти одновременно огонь по двухпартийной системе повел бывший премьер-министр Макмиллан. Тот самый лидер британских тори, который в свое время адресовал своим соотечественникам крылатую фразу: "Вам никогда еще не жилось так хорошо", нарушил многолетнее молчание, возвестив, что дела в стране никогда еще не шли так плохо.

По словам Макмиллана, экономическое положение Великобритании столь серьезно, что ни одна из политических партий — ни консерваторы, ни лейбористы, — не способна сегодня эффективно управлять государством в одиночку.

Макмиллан призвал к созданию так называемого "правительства национального единства", которое состояло бы из представителей различных политических партий, исключая, как он уточнил, "экстремистов", и опиралось бы на поддержку "умеренных" профсоюзных руководителей.

Макмиллан не делал секрета из того, что главным преимуществом такого правительства была бы, на его взгляд, способность пойти на самые крутые, в том числе на самые непопулярные, меры, к которым не решилось бы прибегнуть правительство однопартийное.

Если правление консерваторов, по словам Макмиллана, обычно ведет к опасной конфронтации с профсоюзами, то правление лейбористов — к обострению отношений между правительством и рядовыми членами партии, способствует растущему влиянию ее левого крыла.

Став правящей партией, то есть завоевав большинство в палате общин, консерваторы тут же забыли о своих проектах. Однако сопоставляя реформаторские почины Хэйлшема и Макмиллана, нельзя не видеть, что они имеют общий повод и общую направленность: страх перед нарастанием левых тенденций в британской политической жизни, лихорадочные поиски средств, которые задержали бы этот процесс.

Но можно ли предотвратить рост боевитости профсоюзов, порожденный объективными историческими причинами? Прошли времена, когда, владея империей, можно было ублажать подачками верхушку рабочего класса. Истощилась почва для классового соглашательства. А организованные труженики, познавшие силу собственного единства, вовсе не хотят умерять свои требования лишь потому, что мошна у их нанимателей изрядно опустела.

Отсюда поспешные призывы ограничить права парламента, пока он не оказался в руках левых сил. Отсюда призывы создать под вывеской правительства национального единства правоцентристскую коалицию, способную изолировать и расколоть левое крыло лейбористской партии, взнуздать непокорные профсоюзы.

Современная история уже множество раз свидетельствовала, что эксплуататоры без колебаний обрушиваются на лицемерно превозносимые ими принципы и атрибуты буржуазной демократии, как только возникает возможность использования их в интересах других классов. И коль уж британские консерваторы начинают выступать в роли реформаторов, можно не сомневаться, что они радеют отнюдь не о развитии демократических начал, а о сохранении своего классового господства.