Горячий след

…шесть. Шесть домов — три на одной стороне, три на другой. Но Олегу с первого же взгляда стало ясно, что ни в одном из них Юрка жить не может. В них вообще никто не может жить. Дома были заброшены. Да и не переулок это был, а тупичок, заканчивавшийся огрызком краснокирпичной стены, косо поднимавшейся из бурьяна, сухого и свежего вперемешку. Было тихо. Сонно журчал разогретый воздух июльского полдня. Шум города сюда едва доносился. Дома равнодушно посматривали на растерянно озирающегося Олега глазами пустых окон из-под ресниц вкривь и вкось набитых досок.

На крайнем правом доме ещё сохранилась табличка:

ТУПИК ТИХИЙ

Олег неприязненно посмотрел на неё. Ему внезапно стало скучно. Просто нипочему, но очень сильно, и уже просто хотелось оказаться в гостинице и завалиться с книжкой на кровать, а потом, может быть, уснуть.

Он ещё раз окинул взглядом тупик, задержав взгляд на стене — она всё-таки была интересной, потому что напоминала крепостную. И увидел что-то, лежащее на пыльной земле возле сухих кустов, у самого подножья стены. Что-то очень знакомое — настолько знакомое, что Олег подошёл ближе.

На земле лежала «кенгуровка» Юрки.

И на лопнувшем ремне болталась выдранная с мясом застёжка.

Глава 2

Нельзя сказать, что Олег испугался. Скорей — удивился, подходя ближе и поднимая с земли «кенгуровку», что Юрка ухитрился потерять эту вещь. Тот факт, что сумка была явно сорвана, дошёл до него лишь через несколько секунд.

Медленно, как во сне, Олег расстегнул «молнию». Да, это была сумочка его недавнего и недолгого знакомого. В ней лежали несколько «тамбовских долларов», растрёпанная пачка русских рублей — в основном десятирублёвые купюры — полузавёрнутая в фольгу плитка белого шоколада «Nestle» со следами зубов, цветная фотография симпатичной девчонки, ещё какая-то бумажная мелочёвка… И паспорт. Олег открыл его, машинально листнул. Паспорт был совсем новенький, наверное, Юрка получил его только-только. Попалась фотография — мальчишка на ней выглядел серьёзным, но где-то в уголках губ пряталась весёлая улыбка…

— Юр… — тихо позвал Олег, поведя кругом недоумевающим взглядом. Дома глядели с равнодушной насмешкой и молчали, не желая объяснять произошедшего. Воздух стал душным и тягучим, как приторный сироп. В нём тонко гудела лопнувшая струна угрозы.

…Мальчишка в обвязанной вокруг бёдер тишотке весело спешит домой… Вот он поравнялся с зелёным коридором тупичка… Рывок — мальчишка втянут за деревья… Борьба — отчаянная, безнадёжная, чья-то рука срывает, зло отбрасывает «кенгуровку»… Удар по голове (кто?! кто?!), безвольное тело тащат… куда?!

Это не грабитель. Грабитель минимум осмотрел бы сумочку, да и тело не потащил бы никуда, оставил бы валяться. Для Юрки лучше было бы, окажись это грабитель… Ну, предположим, что неизвестному нападающему удалось скрутить Юрку (он тоненький вообще-то) сразу, тот и пискнуть не успел. Бывает. А куда можно деть мальчишку за какие-то минуты, прошедшие с того момента, когда они с Олегом разошлись?

Да в любой из этих слепых, тихих, пустых домов. Но это значит только одно. Что и нападавший, и Юрка — они всё ещё здесь!

Молниеносным движением нагнувшись, Олег вздёрнул правую штанину лёгких джинсов. А распрямился уже раскладывая быстрым движением пальцев большой зловещий «оборотень» — этот подарок старого лесника по прозвищу «Князь» Олег носил постоянно после суматошных и опасных событий прошлогоднего лета, так круто изменивших не только его жизнь, но и само его прошлое.

Олег был не только смелым и решительным мальчишкой — эти качества не так уж и редко встречаются среди парней. Помимо этого он осознанно и горячо ненавидел ворьё, бандюков, маньяков, убийц — всех тех, кто мешает людям нормально жить и радоваться жизни. И не мог допустить, чтобы от мальчишки, пусть и полузнакомого, остались только следы зубов на плитке шоколада, да паспорт с беззаботной фоткой. И время тратить — звать на помощь — он тоже не мог.

Подхватив в левую руку прочным захватом валявшуюся неподалёку солидную палку, Олег подошёл к ближайшему дому и сильно пнул дверь…

…Пустота и сырость царили в домах, в их комнатах со снятыми дверями, словно напоказ распахивавшимися перед решительно настроенным Олегом — смотри, тут никого нет! Запал постепенно стал пропадать. В нескольких местах ему попались крышки подвальных люков, и мальчишка, не поленившись, поддевал их лезвием ножа и отваливал в сторону. Почти вровень с полом во всех подвалах плескалась чёрная, спокойная цнинская вода с ошмётками мусора. В домах не жили больше даже крысы, близкая Цна подтопила фундаменты.