Горячий танец смерти [сборник]

— Нет. Та как уехала вечером со скандалом, так и не возвращалась, — ответила женщина уверенным голосом.

— Со скандалом? А подробнее не расскажете, что вы об этом скандале знаете?

— Это вы у Перепелихи спросите подробности. Я сама скандал не слышала. Это она, Перепелиха, мне рассказала.

— Что ж, спросим и у вашей соседки, раз такое дело, — встал Лев Иванович, давая понять Марии Семеновне, что больше у него к ней вопросов нет. — Спасибо вам за сведения. Они для нас очень важны. Вы сможете потом то же самое, но уже под протокол рассказать, когда со следователем будете беседовать?

— Чего не смогу-то? Смогу. Язык-то, чай, есть. Еще не отсох пока, — проворчала Протасова и коршуном глянула на полковника, словно оценивая его как свою потенциальную добычу.

— Вот и замечательно.

Гуров быстро вышел из кухни. Ему отчего-то вдруг стала неприятна эта женщина. Мелькнула мысль о ведьме, и полковника передернуло, но он взял себя в руки и, уже улыбаясь, вошел в комнату, где Перепелкина со скучающей и кислой физиономией ждала, когда ее отпустят. По ее лицу было видно, что скучно ей стало разговаривать с оперативниками без публики в виде своей соседки Протасовой. Но, увидев входящего полковника, она оживилась и даже расправила плечики.

— А вот и я, — объявил Лев Иванович, привлекая к себе внимание оперативников, которые сидели к нему спиной. — Иван, можно теперь я у тебя вторую даму позаимствую для конфиденциального разговора?

— Да-да, пожалуйста, мы уже, в принципе, закончили беседовать с Татьяной Александровной, — назвал имя-отчество Перепелкиной Иван и повернулся к Гурову. — А вот с Марией Семеновной — еще нет.

— Тогда меняемся, — рассмеялся Гуров и пропустил в комнату Протасову.

Перепелкина встала и, проплывая мимо Марии Семеновны с гордо поднятым подбородком, тихонько хмыкнула: мол, и я не лыком шита и имею что сказать гражданину начальнику. А то, что Гуров был начальником, а не простым оперативником, было явно видно и по его солидной осанке, и по тому, как к нему уважительно обращались молодые опера.

На кухне вся процедура рассаживания была повторена с точностью до наоборот. Теперь уже Перепелкина не хотела садиться, пока не сядет Гуров. И тому пришлось подчиниться — не стоять же им теперь во время разговора.

Но не успел Гуров задать свой вопрос свидетельнице, как его мобильный подал голос. Звонил Крячко, и Лев Иванович, извинившись, вышел в коридор.

— Слушаю, что у тебя? — с интересом спросил он.

— У меня все отлично, — ответил Станислав, и по голосу было слышно, что это действительно так. — Встретился с таксистом, мы с ним даже вместе съездили по адресу, по которому он отвез Айнуру утром первого марта. Оказывается, он даже помог ей доставить чемодан и сумку до второго этажа, где она сняла комнату у одинокой старушки Ольги Павловны.

— Ты и со старушкой, небось, успел переговорить? — спросил Лев Иванович.

— Да, но о ней чуть позже. Так вот, таксист, когда я его спросил подробности перевоза девушки, ответил, что этот блондин, то есть Тарасюк, который выносил Айнуре сумку, помог ее вещи и в багажник загрузить. А пока грузились, как бы между прочим спросил, по какому адресу таксист девушку повезет. Таксист безо всякой задней мысли и назвал ему улицу. Тогда парень и говорит: вот, мол, совпадение, а у меня на той улице бабушка живет. И спрашивает номер дома. Таксист ему и дом назвал.

— Получается, что они знали и улицу, и дом. Но подъезд и номер квартиры им были неизвестны.

Лев Иванович было задумался, но Крячко развеял его задумчивость, заявив:

— А им и не нужно было знать подъезд. Это дом одноподъездный. Двенадцатиэтажка.

— А квартиру они как нашли?

— Очень просто. Айнура сняла комнату по объявлению в интернете, и они это знали. Найти нужный телефон им не составило труда. Старушка мне подтвердила, что ей уже после того, как Айнура к ней переехала, звонили и интересовались девушкой — не у нее ли она сняла комнату.

— И старушка все выболтала…

— Не сразу. Парень, который ей звонил (а это был именно мужской молодой голос), рассказал ей жалостливую историю, как он поругался со своей девушкой, и она, обидевшись, уехала от него. Теперь же он раскаивается в своем поступке и хочет помириться с любимой. Поэтому и разыскивает ее.

— Старушка и растаяла, — понимающе хмыкнул Лев Иванович.

— Да, и поняла свою ошибку только тогда, когда к ней через два-три часа после звонка заявилась целая компания молодежи и, бесцеремонно войдя в квартиру, прошла в комнату Айнуры. Они не кричали и не шумели, а поэтому старая женщина резонно решила, что в полиции никто не будет ее слушать, и не стала никуда звонить и жаловаться.

Крячко прокашлялся и продолжил: