Горячий угон

К фешенебельному итальянскому ресторану в центре города они подъехали ровно в пятнадцать – сказывалась привычка к «стрелкам», на которые нельзя опаздывать. Оставив машины на парковке, они подождали, пока охрана каждого проверила точку, и расположились на веранде, отделенной от окружающего сквера аккуратно подстриженным забором из самшита. Голуб и Борода – старший охраны Ивана, сидели за соседним столиком, безотрывно наблюдая за хозяевами и сканируя зоркими взглядами прилегающую местность. Остальные перекрывали периметр. Еремей стоял по ту сторону зеленой изгороди и неодобрительно наблюдал, как Мирон и Кот зафутболивают ногами в оставшуюся на асфальте после вчерашнего дождя лужу маленькие камешки, соревнуясь, кто поднимет больше брызг. На его взгляд, отвлекаться на ерунду в столь ответственный момент нельзя: можно и самим головы сложить, и хозяев подставить под пули… Но говорить ничего не стал: пока еще не он начальник охраны, пусть у Голуба голова болит…

– Давай, заказывай, – сказал Иван. – Мне все равно, что жрать!

Авил польщенно кивнул. Ему нравилось признание своих гастрономических способностей. Впрочем, нравилось признание в любой сфере: завышенная самооценка требовала постоянной подпитки.

– Устрицы будешь? – спросил он.

– Не, я не ем эту гадость.

– Зря, – с легким покровительственным оттенком сказал Авил. – Ты распробуй – не зря это мировой деликатес. Ну, тогда я тоже не буду.

Он заказал телячье карпаччо, сырную тарелку и мясо по-сицилийски. Иван равнодушно кивал. И задал только один вопрос:

– Пить-то что будем? Водку или коньяк?

– В итальянском ресторане нужно пить итальянское вино.

– Ну, вино, так вино! Хотя у меня он него башка болит.

Как только Авил закрыл меню, рядом со столиком вырос предупредительный официант. Не записывая, он выслушал заказ и исчез.

– Да, кабаки стали цивильней, – сказал Иван. – А помнишь, какие раньше были? Обсчитывают, обвешивают, кругом то драки, то стрельба…

– Ну, нас-то не обвешивали, – усмехнулся Авил.

– Нас – да, мы сами всех обвешивали! – согласился Иван. Он в молодости был борцом и сохранил стройность массивной фигуры, которая хотя и погрузнела, но не заплыла жиром. Брутальное малоподвижное лицо напоминало бульдожью морду. Только высеченную из камня.

– Как все прошло?

– Ты же по телику новости смотрел? Все гладко.

– Да это я видел. КДЦ Шершень хороший построил. Я его тоже под себя возьму. Ну, а главное, не будет под ногами мешаться: он ведь всегда лез поперек – и по новому рынку, и по земле в софроновке. Все равно бы он такое строительство не поднял, так нет, надо мне нагадить… Сам виноват, короче!

Авил сдержал улыбку: если человек ищет оправдание своим действиям, значит, не уверен в их правильности. А может, мучается угрызениями совести – ведь они с Шевляковым были как бы друзьями и компаньонами по нескольким бизнес-проектам… Или опасается, что придется отвечать… А значит, что, несмотря на атлетическую фигуру, он слабак! И отсутствие своей бригады это подтверждает – серьезный вопрос решить не может, идет на поклон к другому…

Они съели тоненькие лепестки сырого мяса, которое по цвету совпадало с губами Авила и покойного Гавроша, выпили густо, красного плотного вина, будто плотью и кровью Шершня поминали постоянного конкурента Ивана. В ожидании основного блюда ели сыры с вялеными и мариноваными маслинами, под которые очень хорошо шло терпкое вино. Бутылка быстро закончилась, Авил заказал еще одну.

Иван подал знак Бороде, тот отдал команду в микрофон на воротнике, и через несколько минут ему принесли небольшую синюю сумку, которую он отдал хозяину, а Иван передал Авилу. Авил вжикнул «молнией» и заглянул внутрь. Там лежали три «полных пачки» долларов – туго затянутые в плотный полиэтилен упаковки, в каждой из которых находились по десять «полных корешков» – пачек из ста стодолларовых купюр, схваченных кольцевой бандеролью. Триста тысяч, все правильно… Авил сделал знак Голубу, тот вызвал Еремея и отдал сумку ему, а Еремей отнес ее в новенький «Гелендваген» хозяина со счастливым номером «777». И подозвав Мирона с Котом, скомандовал:

– Смотрите за баблом, если что – вовек не рассчитаетесь!

И нарвался на настороженные взгляды.

– Слышь, Еремей, я не понял, – скривил губы Мирон. – А чё босс тебе бабло дает и ты командуешь, как будто стал над нами старшим? Ты ведь такой же, как и мы!

– Значит, не такой! Шефу виднее…

– Начальник нашёлся, – недовольно буркнул Кот. – До хрена начальников развелось! Может, тогда проявишь заботу о подчинённых? Шеф-то похавал, а мы – нет!

– Вообще не базар! – неожиданно для приятелей согласился Еремей. – Закончим работу, поехали на Левбердон, я угощаю!

Мирон и Кот удивленно переглянулись.

– А пока приготовить волыны, от машины не отходить, глаз с бабла не спускать! Я к шефу пойду!

Тем временем хозяевам подали говядину, запеченную в соли с трюфельным маслом, которая буквально таяла во рту.

– За успехи в делах! – поднял бокал Иван. А когда они выпили, спросил:

– Этот твой чистодел не расколется, если его примут?