Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки

— Я тут! — радостно ответил восточный принц Тото Ионото, выходя из темного окна и садясь на Катины колени. — Напрасно вы скрываетесь, мамзель. Я навел сведения — вы царица Екатерина Великая, вы переписываетесь с Вольтером.

Катя удивленно нахмурила брови.

— Вы путаете, ваше благородие, я имела переписку с Валерой, а с заграницей я принципиально связь не поддерживаю, это не в моих интересах. Об этом Вальтере я только слышала, он играет за мадридский «Реал»…

— Почему вы не пришли в мой чертог? — не унимался Тото Ионото. — Я приготовил вам постель из своего личного балды-хана. Я хочу, чтобы наши престолы породнились. Давайте вступим в брачные отношения.

— Я подумаю, ваше благородие. Тяпнем по маленькой?

— Спасибо, мамзель. Я мусульманин.

— Спасибо — да или спасибо-нет? Возьмите шоколад. Он свежий, Тотик Ионотик, только что получен с моей царской пригородной базы. Познакомьтесь с моим партнером. Это князь Шота, крупный владелец виноградных плантаций.

— Я построю вам шоколадный дворец на берегу озера Сулико, — продолжал напевать принц. — У меня есть царская конюшня и в ней кобыла редчайшей масти по имени Алка-голь. Я подарю ее вам во имя русско-восточного союза. Мы покорим весь мир, и в том числе Париж. Я знаю там такие кабачки…

— Я согласна. — Катя хихикнула, восточный принц тут же подпрыгнул и растворился за окном.

— Зачем смеешься? Зачем терзаешь мое окровавленное сердце? Я человек деловой и серьезный — задаю вопрос исторический: ты согласна или нет?

Катя посмотрела на доску: сколько там осталось еще до полного выполнения плана. В глазах у Кати бегали смешинки, и она никак не могла доглядеться сквозь них до доски: линии расползались и раздваивались. Директор стоял рядом, вытирая платком мокрое лицо. Потом взял мокрую тряпку и повернулся к доске, чтобы вывести новую цифру.

— Радуга моя. Жду ответа.

— Хочешь вступить со мной в отношения? — спросила Катя, и глаза ее заволоклись многообещающим туманом. — Я же тебя совсем не знаю, Шотунишка ты эдакий. И где мы будем жить? В поезде?

— Зачем в поезде, радуга небесная? В поезде шума много. Тесно, диван односпальный.

— Короче, Шотулька! У тебя хата есть? Дворец то есть? Я хочу жить на берегу озера Сулико.

— Будем жить на берегу Куры. Отдельная квартира, четыре комнаты, газ, балкон…

— А санузел какой? Совмещенка? Учти, дорогуша, я с совмещенкой жить не буду.

— Мраморная ванна тебе будет. Сам буду омывать твои белоснежные ноги…

— Это другой разговор. По рукам, Шотончик. Но я еще должна спросить совета у своей подружки Вари Ант.

— Какой такой Варя Ант? Никаких Варей…

— Принято! Замнем про Варю Ант… Нам еще дельце обтяпать надо. Помоги мне, Шотик! Я уже пьяная…

— Все для моего поднебесного солнца. Приказывай.

— Понимаешь, план… Вот потеха. Сколько там осталось? — Катя засмеялась грудным смехом и повернулась к доске. — Пятнадцать? Я ничего не вижу. У меня глаза пьяные. Десять?.. Плохо, Шотуха, мы с тобой план вытягиваем. Плохо ты работаешь, нареченный мой. Время уже третий час, а нам еще тянуть и тянуть. Поешь шоколаду, тяпни рюмочку… Закажи мне паюсной икры и марочного коньяку за восемь рублей… Искупай меня в ванне из шампанского… Умора… Смотри, все уже ушли, одни мы с тобой остались. Мы должны работать на план. Только ты ему не говори, не продавай меня…

— Что за план? — Шота дико вращал белками. — Я грузинский князь! Я не позволю над собой издеваться. Ты со мной на план работаешь?.. Где директор?

— Что такое, Шотик? С тобой и пошутить нельзя? Ты, оказывается, Шотник, порядочный… Иди ко мне, Шотник ты мой, подвинься ко мне поближе… вот так. Сейчас тяпнем с тобой на брудершафт и пойдем танцевать слоу-фокс под черемухой. Закажи мне марочного коньяку, я хочу выпить за наше обоюдное счастье.

— У нас же есть. Бутылка, смотри…

— Это? Ха-ха… Меня душит смех. — Катя нервно засмеялась и дрожащей рукой налила себе полный фужер. — К черту планы, Шотап, будем веселиться.

— Ой, Катерина, смотри, если обманешь. Я — гордый князь, обид не прощаю…

Встречный поезд обдал Катю шумом, мельканьем стремительных огней, проносящихся за окном.

— Хочу на встречный поезд, — решительно заявила Катя. — Это так романтично, ехать во встречном поезде. Хочу на берег Куры… Я ведь твоя половина, я теперь Шотиха… Я поднимаю этот бокал за грузинского князя Шотьку… Заказывай скорее, пока я жива. — Катя отважно припала к фужеру и закрыла глаза. — Хана, Шотик, следуй за мной. — Она поставила бокал и начала медленно валиться со стула.

— Директор! Где директор? — воскликнул Шота, подхватывая Катю и кладя ее голову на яркую шоколадную коробку с розами.

Иван Петрович тут как тут, бутылка коньяка в руке.

— Сколько до плана осталось? — отчаянно спросил Шота.

— Десять рублей семь копеек, — тотчас ответил директор.

— Наливай, директор. Полный бокал. Мне! Себе! Всем наливай! Будем пить за эту героическую женщину, за радугу моей души, за Екатерину Великую, которая пожертвовала собой ради твоего паршивого плана. Наливай! Выполнять будем, танцевать будем!

— Сто процентов! — подхватил директор, открывая бутылку и разливая коньяк по бокалам.