Горящий лед

Берт Кантрел буквально влетел в кабинет Буше. Протянул через стол длинную руку, предлагая рукопожатие.

— Сделка состоялась, — сказал он. — Перри отдал распоряжение выплатить вам деньги. Мы готовы приступать. Я хочу провести несколько лабораторных опытов. Не хотите присоединиться?

— Безусловно, хочу, — ответил Буше.

— Может, пригласите мисс Фэллон на ланч? Отметить заключение сделки.

— Вряд ли я смогу отказаться от такого предложения, — сказал Буше.

— Вот и отлично. Да и завтра вам приходить не обязательно. А в пятницу мы покажем вам лабораторию.

Кантрел ушел, а Дон просунула голову в дверь.

— Я правильно услышала, что нас отпускают на вторую половину дня?

— Он так сказал. Как желаете развлекаться?

— Пообедаем где скажете, потом поужинаем и посмотрим фильм — у меня дома.

Буше посмотрел на часы.

— Давайте встретимся снаружи. У меня серый «форд», пикап.

— Буду ждать. — Она улыбнулась.

Когда он подъехал, Дон уже стояла снаружи.

— О мужчине многое можно узнать по его машине, — заметила она.

— Что же вам рассказал подержанный пикап?

— Пикап выдает человека прагматичного. Это не просто вид транспорта, он годится еще на многое. У вас есть сад?

— Скорее его остатки. Теперь он больше похож на двор, — ответил Буше. — Кстати, у меня появилась идея. Для ланча еще рановато. Давайте заедем ко мне, выпьем кофе во дворе, а потом пешком пойдем в ресторан.

Она согласилась, и через несколько минут они подъехали к дому Буше. Дон вышла из машины и уставилась на здание.

— Я этот дом знаю с детства. Один из самых красивых в Квартале. Джок, какое сокровище!

— Сокровище? — Он улыбнулся, вылез, обошел машину и встал рядом с Дон. Пока она разглядывала фасад, он заметил, как мимо медленно проехала другая знакомая машина. Потом отвел Дон на веранду и совсем не удивился, услышав, что внутри звонит телефон.

— Позвольте, я отвечу, — сказал он, оставляя ее на веранде.

— Как дела? — осведомился Фитч. — Не хотел звонить вам в машину, а то у нее разыгралось бы любопытство.

— Все нормально, — сказал Буше.

— Не помню, говорил ли я вам, — продолжал Фитч, — но это было настолько самоочевидно, что никто не обратил внимания, включая и меня. Я про убийство первого адвоката.

— И что именно? — спросил Буше.

— Убийца был левшой, — ответил Фитч. — Я сообразил, узнав, под каким углом приставили пистолет к голове убитого.

— А почему вы именно сейчас мне об этом сообщаете?

— Потому что вы залезли в этот гадючник по самые уши. Поглядывайте там, не заметите ли какого левшу. Простите, что помешал.

Дон все разглядывала колоннаду портала.

— А интерьеры вы мне покажете, сэр? — спросила она.

— С превеликим удовольствием, мадам. — Он предложил ей руку, а потом провел ее по дому. — Кофе не желаете? — спросил он, когда они закончили.

— Если можно, давайте выпьем его на заднем дворе.

Буше было приятно в ее обществе. Он даже приоткрыл двери в потаенный закоулок души, куда не пускал и Малику. Он заговорил о внутреннем противоречии, которое он, негр, испытывает, владея домом, где использовали труд чернокожих рабов. С момента покупки дома он ни разу не посетил их жилые помещения.

Дон взяла его за руку.

— Мы не несем ответственности за те страдания, которые терпели или навлекали на других наши предки. Мы в ответе лишь за то, чтобы не совершать этих ошибок снова. — Она поднесла его руку к губам, поцеловала. — Я проголодалась, — сказала она. — Почему-то вдруг захотелось устриц по-рокфеллерски.

Если кому в Новом Орлеане вздумается отведать этого знаменитого блюда, он неизменно отправляется туда, где оно было изобретено. Из дома Буше они пешком дошли до «Антуана», самого старинного семейного ресторана во всей стране.

Метрдотель признал судью Буше и бросился ему навстречу.

— Ваша честь, как приятно вас видеть.

Спутницу судьи он тоже признал и приветствовал куда более церемонно.

— Марсель, а «Тайная комната» свободна?

В «Антуане» было пятнадцать обеденных залов. «Тайная комната» была приватным кабинетом, а название свое получила во времена «сухого закона», когда особо избранные клиенты попадали в эту комнату через потайную дверь и возвращались к столу с кофейными чашками, наполненными спиртным. А когда из спрашивали, откуда оно взялось, отвечали: «Для меня это тайна».

— Ради вас, судья, я готов ее открыть.

Поцелуй последовал за устрицами. После этого краткого проявления взаимной приязни разговор вернулся в прежнее русло.

— У тебя что-то на уме, — сказала Дон. — Я вижу.

— Ты догадливая. Я пытаюсь сообразить, кто кого поцеловал.

— Ну, если тебя это устраивает, мне кажется, что это я тебя поцеловала.

— Дело в том, что я встречаюсь с…

Она шикнула на него. Потом осмотрела их частный кабинет и снова глянула ему в лицо.

— Я ее здесь не вижу. И в твоих глазах тоже.

Он впервые отметил цвет глаз Дон: янтарные с золотой искрой.

— Вчера вечером я позвонил ей после того, как проводил тебя домой, — сказал Буше.

— И о чем вы говорили?

— В том-то и дело. Ни о чем не говорили. Она в Калифорнии. И слишком занята, чтобы со мной разговаривать.

— Ты не помышлял о расставании?