ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ

— Давай, отличная идея, — сказала я и втайне порадовалась тому, что перед тем, как поехать к Георгию, сменила потертые джинсы и спортивную куртку на темно-зеленое замшевое пальто, высокие сапоги, обтягивающие брюки и атласную блузку со стразами. Мы уже вышли из кинотеатра и направились на стоянку, я на секунду остановилась и стала искать в сумочке пудреницу и блеск, а Георгий пошел к машине, как вдруг услышала громкий сигнал «биб-биб-биб»… Мне пришлось отпрыгнуть в сторону. «Идиот, — подумала я, — не видит, что девушка стоит». Машина остановилась, стекло опустилось.

— Гамарджоба, мазо [1]! — услышала я знакомый голос.

— О-т-а-р, — медленно, почти по буквам произнесла я, а про себя подумала: «Вот черт принес… ну я же знала, я чувствовала…»

— Что делаешь, красавица, тут одна в столь позднее время? — спросил Отар.

— В кино ходила.

— Что же я тебя не видел?

— А я, точнее мы, опоздали.

— Ты с молодым человеком?

— Да, уже уезжаем, — ответила я, умоляя про себя, чтобы Отар после этих слов захотел уехать. И вот я уже видела, как он собирается ехать дальше, сказав что-нибудь дежурное на прощание, но в эту минуту, как назло, меня окликнул Георгий: «Маша, ну ты что там застряла…» — и вместо того, чтобы остаться сидеть в машине, он вышел из нее и направился ко мне. Отар, конечно, его узнал. Он тоже вышел из машины, они поздоровались, обнялись и заговорили по-грузински. Из всех слов я успела разобрать только название клуба, куда они решили отправиться.

— Садись в машину, сейчас поедем вместе с Отаром. Нас там все ждут.

— Все это кто?

— Его братья, друзья. Поедем?

Я не знала что сказать, задумалась.

— Если она не хочет, отвези ее домой и приезжай к нам, — сказал Отар уже по-русски.

«Что? Как это — если она не хочет, — подумала я. — Что за самоуправство? А ты, Георгий, чего ты стоишь и смотришь так на меня? Почему ничего ему не отвечаешь? Почему не скажешь ему, что без Маши я никуда не поеду…»

— Маша, если ты не хочешь с нами, давай я тебя отвезу домой!

«Что он такое говорит?»

— Нет, я хочу, просто задумалась, есть ли у меня какие-то дела на завтра.

В машине Георгий не переставая говорил об Отаре. Казалось, что я больше не существовала в этом мире, а был только Отар, семья Отара, его машины, девушки, часы, любимые марки одежды, клубы, курорты и т. д. Я поражалась тому, с каким восхищением Георгий говорит о своем друге. В какой-то момент у Георгия зазвонил телефон. Он ответил, говорил снова по-грузински. Потом остановил машину на обочине, следом за нами ехал Отар.

— Какие-то проблемы? — спросила я.

— Никаких, красотка. Отар хочет повести мою машину, мы с ним решили поменяться.

Я была в шоке, что ничего не успела ответить. «Как это поменяться? И чем вы еще привыкли меняться?» Я думала, что мы с Георгием пересядем в машину Отара, но Георгий даже ничего мне не сказал. Он просто вышел, когда мне в машину сел Отар.

— Привет еще раз, — сказал он.

Не успела я что-то ответить, как мы поехали просто с сумасшедшей скоростью.

— Вы почему поменялись?

— Я себе хочу такую же купить, решил устроить тест-драйв.

— И как?

— Отлично, смотри, какая скорость. Я с ума схожу от этой машины, супер.

— Да, действительно, супер, — ответила я, молясь про себя, чтобы мы никуда не врезались. Хоть была уже ночь, но в выходные ночью в Москве машин ненамного меньше, чем днем.

И начался тот же самый восхваляющий монолог, только теперь вместо Отара на пьедестале почета оказался Георгий. Мой Георгий. Чего я только не узнала о нем за те несколько минут, пока мы мчались на сумасшедшей скорости по Садовому кольцу: то, что Георгий любит на самом деле блондинок (хм, камень в мой огород), но поскольку грузинки обычно от природы имеют темные волосы, он ничего против не имеет. «А при чем тут грузинки?» — подумала я, когда сейчас он со мной. Узнала, что он когда-то восемнадцатилетним мальчиком собрался жениться на девушке из соседнего дома, потому что они с детства знали и любили друг друга, как брат и сестра. В саду дома ее родителей рос тархун, который Георгий заботливо взращивал и обожал. Именно там, окруженный душистыми пряными травами, он и просил ее руки, но она отказала, предпочтя выйти замуж за сына известного политика, ставшего потом во главе Грузии, и что сейчас, смотря телевизор, он видит лицо своего бывшего соперника, то всегда переключает канал либо выключает телевизор. Из-за чего многие считают, что он лишь бросается словами о любви к родине, а сам давно ассимилировался в Москве, но они же не знают истинных причин. «Да… — подумала я. — Столько лет уже прошло, а он все еще помнит старые обиды. Неужели он все еще любит ее? А зачем тогда тут девушки?» И Отар, словно в подтверждение моих слов, добавил: «Поэтому он очень ревнивый, если что-то узнает, не поздоровится». И он с таким пренебрежительно-высокомерным взглядом посмотрел на меня, что хотелось попросить его остановить машину и выйти из нее. Но долго ждать не пришлось — вместо моих просьб буквально перед Новым Арбатом нас остановил патруль. Георгий и Отар вышли и минут через пять вернулись. Георгий наконец-то сел в свою машину.