Горит ли Париж?

На другом конце заложенной Людовиком XV площади Согласия, через Сену, во дворе Палаты депутатов солдаты 813-й саперной роты капитана Вернера Эбернаха получили подкрепление — 177-ю саперную роту 77-й пехотной дивизии. Пока солдаты Эбернаха завершали минирование 45 мостов через Сену, чтобы произвести серию взрывов, которые в густонаселенном Париже вызовут такие разрушения, после которых увиденное Аленом де Буассье в Шартре покажется пустяком, вновь прибывшая рота заканчивала бурить отверстия в районе, прилегающем к Палате депутатов. Они уже заминировали Бурбонский дворец, в котором размещался парламент Франции, и разбросанные за ним учреждения, примыкавшие к прекрасному району Бурбонского дворца. Теперь же с помощью пневматических буров они заканчивали подготовку отверстий под взрывчатку в элегантном дворце XVIII века, в котором находилась канцелярия председателя Палаты депутатов, и украшенном колоннами здании «Ке д’Орсей» — Министерстве иностранных дел Франции. Одним махом эти 20 прекрасных акров бесценной архитектуры вдоль берегов Сены и площади Согласия будут стерты с лица земли, чем будет отдано должное симметрии самой прекрасной в мире площади: по обе стороны не останется ничего, кроме похожих друг на друга гор обломков.

И в это ужасное утро к южной опоре Эйфелевой башни у края Марсова поля подкатил «кюбельваген», ощетинившийся ветками камуфляжа. Из машины вышли четверо и одну за другой обследовали четыре железобетонные опоры величественной башни. Час назад они получили из Берлина приказ заминировать «символ Франции». У унтерштурмфюрера Ганса Шнетта из Лейпцига и трех его товарищей, окруживших обнаженные опоры веретенообразного каркаса, вопросов не возникло. Для них символом Парижа была Эйфелева башня.

По всему Парижу — на железнодорожных вокзалах, электростанциях, телефонных станциях, в Люксембургском дворце, Палате депутатов, Министерстве иностранных дел, в штабе германского ВМФ, под Домом инвалидов, под 45 мостами — приготовления к варварской акции близились к завершению. Все, что требовалось теперь, — это еще несколько часов работы и команда от колеблющегося прусского генерала из отеля «Мёрис». Там в нерешительности томился Хольтиц, размышляя над тем, сколько еще пройдет времени, прежде чем он отдаст приказ о начале акции, которая превратит некоторые из самых прекрасных монументов Парижа в пыль и обломки.

29

Впервые за последние трое суток полковник Андре Вернон посмотрел с каким-то удовлетворением на засохшие бутерброды и выщербленную чашку с холодным чаем, стоявшую на его столе в лондонской штаб-квартире ФФИ на площади Брайнстон. Именно этот человек с вьющимися волосами стал автором колоссального розыгрыша, приведшего в состояние экстаза миллионы людей на всей планете.

Шесть часов назад в этом самом кабинете Вернон расшифровал последнее из отчаянных воззваний, исходивших от Жака Шабан-Дельмаса в Париже, мольбу о срочной присылке войск союзников, прежде чем в городе произойдет резня. Вернон не знал, что накануне вечером 2-я бронетанковая дивизия получила приказ срочно идти на помощь городу. Обуреваемый чувствами, которые в нем разожгла телеграмма Шабан-Дельмаса, он решил попытаться как-то помочь городу «преодолеть завалы» и вынудить Верховное командование союзников направить войска в столицу. Неожиданно для себя он схватил лист бумаги и набросал сообщение для прессы, в котором объявлялось, что город «сам себя освободил». Затем он приказал своим подчиненным направить бумагу прямо на Би-би-си без согласования с цензурой штаба Верховного командования союзников. Если Би-би-си, размышлял он, объявит миру об освобождении Парижа, у штаба Верховного командования не будет предлога отказаться от введения войск в город, который Вернон преждевременно освободил несколькими росчерками пера.

Незадолго перед полуднем, за несколько минут до начала ежедневно передаваемой Би-би-си сводки новостей на французском языке, молодой офицер из отдела информации Свободной Франции передал по телефону текст Вернона на студию Би-би-си. Он заверил диктора, что бюллетень был устно согласован с цензором штаба Верховного командования: это делалось довольно часто и ранее, если нужно было передать новости, полученные в последнюю минуту. Через несколько секунд ликующий и ничего не подозревающий диктор пустил фальшивую сенсацию гулять по белу свету.

30

Лейтенант Сэм Брайтмен из отдела печати штаба Верховного командования разглядывал насквозь промокших людей, заполнявших улицы Рамбуйе в 30 милях от Парижа. Танки, джипы, грузовики, французские солдаты, американские, бойцы ФФИ, репортеры и простые французы толпились за окнами ресторана при гостинице «Гран Венёр» в Рамбуйе. «Не хватало только де Голля, — подумал Брайтмен, — и у немцев будет самая лучшая цель со дня „Д”».