Горизонт

В это время, стали подходить одноклассники. Фируза стояла возле доски, беседуя с несколькими подругами.

Шарипов стремительно направился к ней, окликнув:

– Фируза!

Она оглянулась, Шарипов смело подошёл к ней, собираясь что-то сказать, но в этот момент испуганный Алимов быстро подбежал к другу и, отведя его в сторону, зашептал:

– Пока не надо, сейчас не время. Всё испортишь. Я боюсь, потом она перестанет со мной общаться. И так эта мегера училка постоянно им толкует о пристойности. В данный момент разговор будет не совсем уместным.

– Смотри если так и дальше пойдёт это, так называемое «самое время», никогда не наступит. Боюсь, что ты упустишь свой шанс. Ведь тебе известно, сколько у неё вздыхателей…

– Это меня не волнует, – уверенно заявил Алимов.

Зазвенел звонок, Алимов повесил свою верхнюю одежду на ту вешалку, где висело пальто Фирузы, прямо на него, и прошёл на своё место. Должна была быть полит.информация. Этот урок, как обычно, проводил классный руководитель. Она была женщиной средних лет, заурядной внешности. Одевалась строго по-учительски, в серые тусклые тона, волосы были всегда убраны, гладко причёсаны. Обладала холодным, строгим нравом.

Как обычно, прежде чем начать урок, начинала «воспитывать». Окинув недовольным взглядом, холодно начала:

– Что за вид! Опять некоторые не в форме.

В классе воцарилась гробовая тишина. Учитель продолжал:

– Сколько нужно повторять, парни должны быть в строгих чёрного цвета костюмах, в белых сорочках, а девушки в коричневых платьях с белыми воротничками и чёрными фартуками. Ну-ка, сильные мира сего, Зафаров, Шарипов (она не заметила Алимова), встаньте с места. Где ваши белые воротнички? Зафаров, я смотрю, ты намеренно приходишь в джинсах. А ну-ка выйди к доске.

Зафаров нехотя вышел.

– О-о-о, ты у нас прямо-таки балетмейстер, – затем, указывая рукой в область ниже пояса, она с иронией произнесла: – Вот он у нас какой, девочки, взгляните на него!

В классе разразился громкий смех. Девочки, чтобы не засмеяться, прикусив губу, опустили глаза, а некоторые покраснели.

– Вот так американец, видите, какой он у нас, весь из себя! – продолжала учительница.

В это время у Алимова с шумом упал на пол дипломат. Все обернулись. Дипломаты тогда только входили в моду.

Учительница, обращаясь к Алимову, протянула:

– О-о-о, какие мы важные! Ваши амбициозные родители балуют вас вовсю. Было бы лучше, если бы они контролировали вашу успеваемость и занимались вашим воспитанием. Дипломаты, – чеканила каждое слово учительница, – носят министры и дипломаты, на то и «дипломат»! Пока вы всего лишь ученики и обязаны соблюдать школьные правила.

Прошло только десять минут, но все в классе уже с нетерпением ждали звонка.

– Ну, девочки, почему в юбках? Где форма? – переключилась учительница. От её проницательного взгляда ничего не ускользало.

– Гуля, Сабина! – услышав свои имена, девушки быстро зажали пальцы в кулак.

– Опять лак на ногтях? Никакие замечания на вас не действуют. У меня с вашими родителями будет особый разговор. К тому же я давно хотела сказать, чтобы я вас больше не видела в коридоре! Показываете себя парням, что ли?!.

После долгих нравоучений дошла очередь и до Фирузы. Было принято, чтоб девочки заплетались в одну или в две косы, концы завязывали лентами. В тот день Фируза уложила волосы по-другому, аккуратно собрала вверх и закрепила заколкой.

– Фируза! Что за новости, право же, я от тебя не ожидала.

Фируза от смущения опустила голову. В тот момент будто специально, дипломат Алимова опять с грохотом упал на пол.

Смерив ученика взглядом с ног до головы, учительница произнесла:

– Алимов, ну-ка выйди из-за парты. Подойди к доске!

Нехотя Алимов направился к доске.

– О-о-о, значит новые американские джинсы?

Он строптиво отрезал:

– Японские.

Раздосадованный подросток от смущения смотрел то на потолок, то переводил взгляд на пол.

– Ну, скажи, кто тебе покупает такие дорогие дефицитные вещи, мама или папа, а, Алимов?

Подросток что-то невнятно буркнул себе под нос.

– Мой сын уже давно мечтает иметь такие джинсы, ты не можешь мне достать такие же? – продолжила учительница.

Это было уже слишком. Заметив на его лице гримасу, учительница пустила в ход всё своё коварство:

– В Америке джинсы считаются рабочей одеждой, стоят всего 20 долларов. Это цена одного обеда рабочего. Это тут у нас так высоко их ценят. Иди, сядь! В последний раз предупреждаю. В противном случае, прямо с урока отправлю домой переодеваться! Понятно!?

В этот момент, наконец, прозвенел звонок. Все почувствовали облегчение. Парни пулей вылетели из класса и возвратились лишь после ухода учителя. Настроение у всех было испорчено.

В классе все были чем-то заняты: кто писал, кто рисовал на доске, некоторые беседовали. Стоял легкий шум.

Наконец, Шарипов предложил:

– Давайте, пойдём в «Б» класс, разомнёмся. Там здорово, можно делать всё, что душе угодно!

Это предложение пришлось кстати. Друзья быстро направились к выходу. Перед уходом, как бы бросая вызов девочкам, Шарипов кинул:

– Э-э-х, сидите недотроги! Там девушки лучше, позволяют делать все, не то что вы.