Горизонт 400

Да… живот скрутило раньше, чем хотелось. Чем кончилась туша. И полилось с обоих концов, и стало до такой степени паршиво… что я еле-еле, сумел доползти до улицы, призвать дверь в это гребанное подземелье. Открыть, впихнуть туда тело, отдельно от разума, сестры, свинью, все так же жаренную, но похудевшею, залезть следом, и вырубиться, навалившись на дверку с иной стороны, рискуя захлебнутся в собственной рвоте.

Чтобы очнутся в собственных испражнениях! А еще в жуткой антисанитарии, рядом с тухлой свиньей, и вонючим трупом.

Но это все на самом деле туфта! Вот то, что за дверью за моей спиной, кто-то на певучем французском жаловался на вонь человеческих городов, а в двери красуется свежий след от топора, пуская в комнату лучик счастья молодого солнца — вот это да! Вот это — проблема.

— Эй, сестренка, ты тут? Эй! Вика! Виктория! Сеструх? Сука канцелярская!..

— Заткнись, депутат без мандатный, мэр туалетный — простонало мне в ответ чудо-юдо рядом с трупом — Не когда больше не буду жрать с тобой на пару!

Нда… лицо осунулось, щеки обвисли, руки веточки, ножки корыжками, а ребра… даже сквозь мантию видно. Ладно хоть только с боков! Сыски, никуда не делись. Хотя и тоже, похудели.

— Что с тобой случилось, сестрица? — изумился я такому виду кровинки.

— Восемь часов извержения! Че со мной могло случиться? Думала сдохну.

— А я? — принялся ощупывать я сам себя, измазанного чем-то липким.

— А ты делал тоже самое, только не приходя в сознание. Думала захлебнешься.

— О ужас! Как думаешь — взглянул я на отверстия приточной вентиляции — эти дырки можно использовать как канализацию?

— Может и можно — сунула она руку в одну из них, возле которой и стояла, на четвереньках — Но неудобно — приложила ладонь к стене подле отверстия, обозначая высоту над полом сантиметров пятнадцать — И точно плохая идея — представь как от туда вонять потом будет!

— Да уж — простонал я, отчетливо представляя.

В этот момент в дверь настойчиво постучали.

— Занято! — прорычал я на английском.

— Sorry. — услышал в ответ, и стучащий удалился.

— Так точно все уверятся, в наличии туалета за этой дверью.

— Я думаю, они и так по запаху об этом думают. Надо вбираться от сюда! Найти место, куда можно скинуть труп, помыться и поискать еще че поесть.

— Блее — сестру вновь вырвало.

Дверь вела все туда же, в пространство, рядом с черным входом местной рыгаловки. И я бы хотел сказать «в тихий и укромный закуток», но он таким никогда не был. Это место мало того, что хожено людьми, бредущими куда-то по своим делам, так еще и точка разгрузки свежих припасов для харчевни! И собственно именно этот процесс мы сейчас и наблюдаем — продукты привезли.

Я в принципе был готов к чему-то подобному — слышал голоса, хоть и не мог разобрать саму речь. Но телега оказалась запряженной самыми обычными лошадьми, и к этому я оказался не готов. Шедшая следом сестра, просто выдавила меня, застывшего истуканом, наружу, и встала рядом, разинув рот.

Возничий и, как видно, хозяин трактира, подсчитывающие товар, попутно обсуждая цены, застыли, глядя на наши обосранные персоны. Грузчики — проигнорировали, продолжая таскать мешки с зерном. Лошади — это зерно жрать, корча до того довольные морды, что в животе вновь забурчало.

— Пойдем — взял я сестру за руку и повел куда-то прочь от таверны, прочь от городка и в сторону леса.

Солнце, уже взобралось высоко, с любовью лаская землю и наши глаза. Но я зря волновался! Как видно гляделки, тренированные магией, и магией, и так привыкли к яркому свету, так что пусть нас и немного слепит столь яркий свет светила, особенно на открытой местности без теней, но особых проблем не вызывает. Идти можно, и ладно.

Отойдя совсем недалеко от городка, так, чтобы его дома по-прежнему просматривались меж деревьев, но на пределе просматриваете и лишь скорее как тени, мы приступили к банным процедурам. Для начала облили себя и друг друга водой прямо так — испражнения за время пути, успели подсохнуть. Встать коркой, порой твердой, а порою просто вязкой, затрудняя процесс раздевания. И они же, за такое водное дело, наградили нас вежей порцией «аромата».

Затем, раздевшись догола, уже помылись сами, используя как мочалку предварительно постиранные, с песочком, и уже изрядно застиранные, штаны. Ну и наконец — постирали всю оставшеюся одежду! Принявшись ждать, когда высохнет.

В городке тем временем шла своя жизнь. Кажется, закончилась очередная смена на шахте, и рабочие повалили в поселок развлекаться. Зашумели, загалдели, совсем как вчера! По случаю чего, я не применил толкнуть сестру:

— Смотри! Мы неразрывны с коллективом!

Она на это — сорвала с младого деревце зелену ветвь, и принялась жевать, аки коза.

— М! Кстати! — выдала, «докуривая» — Мы так и не выбрали мне профессию!