Горизонталь

Он схватил добычу и, как хитрый лис, нырнул в свою нору. Холодненькое пиво пошло по горлу, словно магический эликсир. Санёчек никогда не чувствовал себя так хорошо.

– А че одна-то? – негодовал Кузьма, потягивая сигареточку, сидя на лавке у крыльца.

– Вторая внутри, – Кольцов погладил свой живот.

– Жанка долго ломалась?

– Да ладно, я бабу, шоль, приболтать не могу? Эту вон вчера приболтал, – он указал на суетящуюся в окне Вику, – а уж жирную Жанку твою проще пареной репы. Я ей в уши пару слов ласковых кинул – и все, посыпалась баба.

– Хорошо-то как! – пена лилась по бороде Гуська, но счастья это не убавляло на его лице. – Малой еще должен канистру притаранить шоколадного.

– Коньяка?

– Ага. Не пробовал?

– Ну да, на киче-то каждый день только коньяками и поили на ужин, да фазана с пармезаном на серебристом блюде.

– Ладно ты, не пыли. Нервный какой стал.

– Всегда такой был, – буркнул под нос Санёчек.

– Батюшки, кто это у нас тут вернулся? Суженый-ряженый! – в дверях оказалась Виктория в фартуке и с длинной сигареткой в зубах. – А я уж думала, что сбежал. Ночью-то жениться обещал, – хозяйка засмеялась, – а утром сбежал. Мужики любят так делать. Поматросил и бросил. А девкам потом рыдай в подушку да по психиатрам ходи.

– Э-э-э-э, че началось-то? – запротестовал Кольцов, – какие психиатры?

– Прикури! – командным голосом сообщила леди и наклонилась с крыльца вперед через резные деревянные перила.

Санёчек, будто Прометей, добыл огня для нуждающейся, но, резко убрав зажигалку, дернул возлюбленную на себя, чтоб поцеловать.

– А-а-а-а, сигарета! – улыбчиво верещала Вика в попытках отстраниться.

– Эй, голубки, пиво все пролили! – ворчал Гусёк.

Кольцов выдернул изо рта своей пассии дымящую папиру и смачно жахнул ее в десны, дама была не против и ответила страстной взаимностью.

– Пивом как вкусно пахнет от тебя! – улыбнулась Виктория, а затем вернула потухшую сигарету на штатное место. – Твоя Клеопатра требует огня, мой Цезарь!

– Ты понял? – заржал Кольцов, слегонца пнув Кузьму в бок. – Я, нах, Цезарь.

Огонь ударил по табаку. Запахло клубникой.

– Клубничные! – пояснила Вика.

– Да я понял, не тупой чай. А лярвы эти где ваши?

– Не лярвы, а приличные девочки! Мась, ты чего буянишь?

– Какой я тебе мася?

– Такой и мася.

– Не называй меня так. Ровный пацан не мася, уяснила?

– Уяснила-уяснила.

– Лярвы, говорю, где эти?

– Спят, мы ж канистру с утра початую добили, – отозвался Гусёк, – соседи еще заходили. Джаз вообще был. Лехан чуть гармонь не порвал. Они, кстати, свинью забили, вечером шашлы будем жарить.

– Кольцов, я чего-то не поняла? Ты на глазах своей женщины другими бабами интересуешься? – негодовала Клеопатра.

– Ты че, малая, – Санёчек обнял даму сердца, – так просто спросил, интереса ради, ты у меня номер один.

– Ночью отработаешь, мась, понял? – Вика развернулась и пошла в дом. Ускорения ее заднице придала ладонь Цезаря.

– Не называй меня масей.

– Да, да, да! – уже из дома ответила она.

– М-м-м, какая! Сучка!

– А я говорил, тебе понравится.

– Сам-то не жалеешь?

– Пиво вот разлилось, это жалею, а то – нет.

– Слушай, а че за темка с металлом?

– О-о-о-о, малый мой, на прицепном заводе нашел, где кабель дернуть телефонный. Чистая медь.

– А его ж разбанковали весь, не?

– Зады еще не разбанковали. Там есть чем поживиться. Правда, охрана, но ты не переживай. Дедки одни. Они в кашу каждый вечер. Храпят, знаешь как? Как «Боинг», епт! – Кузьма заржал. – Да и угонятся они за нами, че ль? Тема ровная. Пришли, забрали, ушли. Я не люблю насилие, Санёчек. Я бизнесмен. Кровь – непозволительная роскошь.

– Ты заебал своим «Крестным отцом».

– А ты заебал своим Цоем, я ж молчу.

– Не молчишь вот.

– Ладно, не пыли.

– Кабеля много?

– Да кто ж его знает, Микола раскопал уже, надо только зацепить и дернуть. А там как повезет.

– Цепь есть?

– Есть.

– А трактор?

– Да хули, «Т-500» подгоним и дернем. Че ж нам-то?

– Че-е-е-е?

– В очо, епт.

– Ты че так базаришь?

– А че ты тупишь? «Жигулем» цепляем и дергаем. Какой трактор? Всю охрану побудишь.

– Не потянет.

– Пря-я-я-ям. Все потянет. Че ты думаешь, мы первый раз, че ль?

– Я больше за тебя сидеть не буду. Твоя очередь!

– Да не ссы ты. Они спят как убитые. Даже если и проснутся, не полезут. Им на кой? Там зарплата копье, особо не разгуляешься. Хер ж знает, кто на делягу пришел, могут и пером в бок наградить. Надо оно кому? Не-е-е-ет. Все ровно, ровнее некуда. Завтра пойдем в ночь.

– Не вопрос.

Скрипнула калитка, и во двор, будто Красная Шапочка, вприпрыжку, размахивая корзинкой с бабушкиными пирожками, влетел Микулай, только размахивал он белой канистрой с шоколадным коньяком, игриво бултыхающимся внутри.

– Празднику быть! – Кузьма во все золотые зубы заулыбался, а затем свистнул в два пальца.

Через пару минут из-за забора показалась голова соседа, седая и с жиденькой бородкой. На вид ему было лет сорок-пятьдесят, а лик его молчаливо пояснял, что за воротник тот закладывал с необычайным постоянством.

– Ну шо? – заинтересовался мужичок.

– Лехан, тащи мясо! – скомандовал Гусёк. – Контрабанда на базе.