Горизонтальная страна: Стихотворения

Я добрый, красивый, хороший
и мудрый, как будто змея.
Я женщину в небо подбросил —
и женщина стала моя.

Когда я с бутылкой «Массандры»

иду через весь ресторан,
весь пьян, как воздушный десантник,
и ловок, как горный баран,

все пальцами тычут мне в спину,

и шепот вдогонку летит:
он женщину в небо подкинул,
и женщина в небе висит…

Мне в этом не стыдно признаться:

когда я вхожу, все встают
и лезут ко мне обниматься,
целуют и деньги дают.

Все сразу становятся рады

и словно немножко пьяны,
когда я читаю с эстрады
свои репортажи с войны,

и дело до драки доходит,

когда через несколько лет
меня вспоминают в народе
и спорят, как я был одет.

Решительный, выбритый, быстрый,

собравший все нервы в комок,
я мог бы работать министром,
командовать крейсером мог.

Я вам называю примеры:

я делать умею аборт,
читаю на память Гомера
и дважды сажал самолет.

В одном я виновен, но сразу

открыто о том говорю:
я в космосе не был ни разу,
и то потому, что курю…

Конечно, хотел бы я вечно

работать, учиться и жить
во славу потомков беспечных
назло всем детекторам лжи,

чтоб каждый, восстав из рутины,

сумел бы сказать, как и я:
я женщину в небо подкинул —
и женщина стала моя!

Переделкино

Гальванопластика лесов.
Размешан воздух на ионы.
И переделкинские склоны
смешны, как внутренность часов.

На даче спят. Гуляет горький

холодный ветер. Пять часов.
У переезда на пригорке
с усов слетела стая сов.

Поднялся вихорь, степь дрогнула.

Непринужденна и светла,
выходит осень из загула,
и сад встает из-за стола.

Она в полях и огородах

разруху чинит и разбой
и в облаках перед народом
идет-бредет сама собой.

Льет дождь… Цепных не слышно псов

на штаб-квартире патриарха,
где в центре аглицкого парка
стоит Венера. Без трусов.

Рыбачка Соня как-то в мае,

причалив к берегу баркас,
сказала Косте: «Все вас знают,
а я так вижу в первый раз…»

Льет дождь. На темный тес ворот,

на сад, раздерганный и нервный,
на потемневшую фанерку
и надпись «Все ушли на фронт».

На даче сырость и бардак.

И сладкий запах керосина.
Льет дождь… На даче спят дйа сына,
допили водку и коньяк.

С крестов слетают кое-как

криволинейные вороны.
И днем и ночью, как ученый,
по кругу ходит Пастернак.

Направо — белый лес, как бредень.

Налево — блок могильных плит.
И воет пес соседский, Федин,
и, бедный, на ветвях сидит.

И я там был, мед-пиво пил,

изображая смерть, не муку,
но кто-то камень положил
в мою протянутую руку.

Играет ветер, бьется ставень.

А мачта гнется и скрыпит.
А по ночам гуляет Сталин.
Но вреден север для меня!

Филологические стихи