Горизонтальная война – снимая маски (СИ)

— Я принесу воды, подожди меня здесь.

Отец встаёт и идёт к двери, а я падаю на руки и ползу в сторону тяжёлых бордовых гардин, скрывающих двери в картинную галерею. Успеваю спрятаться до того, как выйдет отец. Дрожу как осиновый лист, и плачу. Плакать громко, так же сильно, как болит сердце и душа я не могу. Меня услышат. Поэтому кусаю до крови кулак.

Мы на втором этаже, отцу понадобится некоторое время, чтобы дойти до кухни и вернуться. Я снова подхожу к двери и смотрю на мать, которую столько лет считала своей и любила. Даже тогда, когда получала очередную оплеуху или колкое слово, всё равно любила. Почему же я никогда не удивлялась, что не похожа на родителей? Почему? Мама маленькая, миниатюрная, натуральная шатенка, а папа лысеющий, полноватый брюнет с седыми нитями на висках. Я даже рядом с ними не стояла. Почему я никогда не задавалась вопросом: как у двух кареглазых людей могла родиться голубоглазая блондинка? Почему?..

— Тварь безродная, — громко шепчет мать, разрывая на куски мятую бумажку.

Это мама обо мне говорит? Сердце замирает и начинает учащённо биться. Безродная тварь — это я?

— Мама...

— Алиса Белоярцева, — продолжает мать, глядя на фото, что стоит в рамке на камине.

На ней родители со старшими Белоярцевыми в день празднования пятилетия компании «Мерис», это уже потом она превратилась в огромный холдинг, а пока что это была скромная компания по производству бытовых товаров.

Мама берёт рамку в руки и яростно бросает её в огонь.

… — я уничтожу тебя, Алиса. Ты отплатишь кровью за кровь. Много лет я терпела, но всему приходит конец. Твоему сыну не стоило сближаться с Меланией. Я могла бы стерпеть твоё присутствие где-то там, но только не в своей семье. Никогда. Я знаю, что эта девчонка столь же упряма, как и её отец. Она не позволит мне встать между ними.

— Ах! — едва держась на ногах, я бегу в библиотеку. Через неё можно попасть на лестницу, ведущую к чёрному выходу. Я должна их предупредить. Должна.

Мои ноги скользят по гладкому мрамору, несколько раз я срываюсь, удерживая себя лишь с помощью рук. Мамочка, мамочка сошла с ума. Она выглядит как сумасшедшая с трясущимися рукам и блестящими глазами. Она сделает это, я знаю. Точно сделает. Мама никогда не бросает слов на ветер, и если она говорит, что будет мстить... Я вспоминаю обожжённое лицо папиной любовницы. Мать толкнула её в камин и даже скорой не вызвала. Я... я видела это, но старалась забыть. Мне тогда было всего девять лет.