Горизонтальная война – снимая маски (СИ)

— Ладно-ладно, — хохотнул Виктор. — Я знал, что ты откажешься. Значит так, — он резко подобрался и сложил пальцы на столе домиком. — У нас очень много дел. Первое, что мы должны решить, это каким образом вывести на чистую воду Марию? Она умная баба, не станет себя топить просто из-за слухов.

— Ну, перед ней я как раз могу показаться, — задумалась я. — Её это однозначно выведет из равновесия и взбесит. Возможно тогда, она и разговориться. Но нужно, чтобы кто-то записывал всё на диктофон. Моих слов будет слишком мало, а следы взрыва в доме Белоярцевых давно стёрты временем.

— Второе, где устроим встречу? Ты после всего хочешь уехать из страны?

— Безусловно, — я кивнула. — У ваших сыновей слишком большие связи, количество их денег превышает все разумные пределы, они откупятся от тюрьмы, ая не смогу спокойно жить с ними не то, что в одном городе, даже в стране.

— И куда махнёшь? В Европу?

— Нет, в Америку.

— И чем же займёшься?

— У меня прекрасное образование, — хмыкнула я, — есть ещё связи, я найду себе работу. Не волнуйтесь.

— А как же Лиза? Ей будет сложно адаптироваться.

— Вы плохо знаете мою дочь. Она прекрасно владеет двумя языками, на том уровне, что потребуется для обучения, конечно, — поправилась я. — Лиза сможет пережить этот кошмар.

— Хорошо, — подытожил Виктор Алексеевич. — Значит, операцию назначим на четвёртое сентября. Праздник города прекрасно подойдёт для этого.

— Для чего? — подалась я вперёд.

— Похищения Лизы у Маши, разумеется, — ответил Рома, хрустя костяшками пальцев и бросая взгляд в окно. — Они наверняка пойдут на представление, в этом году шоу начнётся на Красной площади. Там и провернём всё. Виктор, с вас новые документы для Мелании.

— Но я же умерла, как Звягинцева!

— Не проблема, — отмахнулся Домогаров. — Поменяем табличку на надгробии и удалим из базы все документы о смерти. Недели как раз хватит на всё про всё. Ладно, детишки, мне пора ехать, вы уж тут не высовывайтесь лишний раз. И Мелания, не смей ездить в город до выходных, поняла? — сказал он строго.

— Но я хочу увидеть Лизу! — возмутилась я.

— Именно поэтому. Думаю, Глеб будет искать Аделину, мою новую переводчицу, — хмыкнул он. — Вчера вечером уже справки начал наводить. Не нужно лишний раз рисковать.

— Хорошо, — я уронила голову, злясь из-за бессилия.

После того, как Виктор ушёл мы остались втроём на кухне. Говорить особо не хотелось, так что все уткнулись в тарелки и молча жевали, каждый думая о своём. Через полчаса Саша не выдержала и стукнула по столу стаканом:

— Ты правда собираешься жить в Америке?

— Да, — я убрала посуду в раковину и встала спиной к окну, опираясь на подоконник. — В России эти твари мне жить не дадут, это точно.

— А если их посадить? Найти доказательство того, что Борис подстроил аварию — это же покушение на убийство!

— Да ничего ты не найдёшь, — с раздражением ответил Рома. — Нет свидетелей. Я уже искал. Эта мразь как уж скользкий, хрен подкопаешься.

— Слушай, Мел, — Саша глотнула воды, — а давай с нами в Лондон, а?

Рома на этих словах замер и напрягся. Я же качнула головой, и вздохнула:

— Не зачем. Ни к чему хорошему не приведёт. В Лондоне у меня никого нет.

— А мы?! — возмутилась она.

— А вы, итак, собирались оставить меня здесь и укатить домой. Не так ли? Не меняйте своих планов ради сиюминутной блажи. С меня уже хватит предательств, я просто хочу спокойно прожить свою жизнь. Разве я многого прошу?

— Я тебя никогда не предавала, — обиделась она, надувшись. — И я хочу с тобой общаться.

— Да никто же тебе не запрещает, — рассмеялась я. — Если хочешь общаться — будем. Просто по скайпу, или телефону. Всего и делов.

— Когда поедешь? — тут же деловито уточнила она.

— Как только получу визу и куплю билеты. Думаю, мне всё же придётся воспользоваться желанием Виктора участвовать в моей судьбе и занять у него денег на первое время. Всё же, мать лишила меня всех денег, а все карты на моё имя наверняка уже заблокированы.

— Да, думаю, так будет лучше всего, — хмыкнула Саша, следя за братом, похожим сейчас на колючего ежа. Не выдержав взгляда сестры, он встал и вышел. — Как ребёнок, всё ещё не научился управлять своими эмоциями, — победоносно улыбнулась она, возвращаясь к еде.

— А ты вместо того, чтобы помочь, постоянно его подкалываешь, — я отвернулась к окну, сунув руки в карманы.

Сколько мне ещё осталось довольствоваться их обществом? Как быстро он забудет всё, что нас связало? Как часто в его мыслях буду я?

— Вот. — Рома тихо подошёл и протянул пластиковую карту.

— Что это? — я удивлённо уставилась на золотые блики.

— Здесь три миллиона, это вам на первое время. Распорядись деньгами с умом ине занимай у Домогарова. — Говоря это, он смотрел в сторону.

— Ром, — я закрыла его руку вместе с картой. — Вы много для меня сделали. Не нужно этого, я уже задолжала за клинику и помощь с Лизой.